Во имя Гуччи. Мемуары дочери

«Мамочке пришлось уехать, Поппет. Она плохо себя чувствует», — вот и все, что говорила мне в то время Морин. Она полностью посвятила себя моему благополучию, водила гулять, читала вслух и постоянно разговаривала со мной. Наше общение было до такой степени плотным, что мне даже сны начали сниться на английском. Она заменила мне настоящую мать. В то лето Морин собрала меня, и мы вместе с ней отправились в большое приключение — в Сандерленд, на свадьбу ее сестры. Я была только «за». Меня представили родственникам Морин как «цветочек», и все ужасно суетились и квохтали надо мной, разговаривая с тем самым акцентом, который я привыкла слышать у себя дома. Она, как позднее сама признавалась, была «невероятно довольна».

Глядя во все глаза и слушая во все уши, я не могла поверить, что жизнь огромной семьи Морин всегда проходит в таком гаме и шуме. Будучи единственным ребенком, я в основном росла без социального опыта взаимодействий такого рода, и оказаться среди столь теплых и ярких людей мне было внове. Подруги и родственники Морин щипали меня за щечки, ерошили мне волосы и подбрасывали на руках. Они кружили меня по комнате и осыпали поцелуями. Я хихикала и вопила от восторга, впитывая всю эту любовь, как губка.

Тот уик-энд открыл мне глаза. Никогда прежде я не была частью большой, счастливой семьи, и благодаря Морин смогла подпитываться воспоминаниями об этом еще многие годы.

Глава 12

Любовный роман Gucci с Голливудом

Всем нам знакомое обсессивное поведение может со временем прогрессировать до различной степени. Часто оно начинается с малого, но, если оставлять его признаки без должного внимания, обсессия может перерасти в компульсию[34], а то и нечто похуже.

Хотя в детстве я была довольно беззаботным ребенком, с возрастом стала ощущать, что определенно унаследовала от матери склонность к упорядоченности. Окружающие нередко называют меня перфекционисткой, а это качество вполне может стать сродни одержимости. Я научилась сдерживать свою потребность в абсолютной «правильности» всего на свете и спокойнее воспринимать недостатки и изъяны, возникающие на моем жизненном пути. Увы, моей матери это удавалось далеко не всегда.

К тому времени, когда она окончательно выписалась из клиники, где лечилась от бессонницы, у нее появился новый диагноз — «комплекс вины». Медицинские справочники описывают это состояние как обсессивное расстройство, при котором у пациента развивается параноидная неспособность справиться с чувством стыда.

Человек становится одержим идеей, что когда-то совершил неправильный поступок и теперь обречен все делать неправильно.

Больной начинает обвинять себя во всех смертных грехах.

Чувство вины было внутренне присуще моей матери и, по моему мнению, отчасти порождено ее католическим детством. Его, несомненно, усугубили роман с моим отцом и необходимость держать самую большую и важную часть маминой жизни в секрете.

В раннем детстве я по малолетству не понимала, что происходит, и ее медицинский диагноз не влиял на мои повседневные дела. Морин часами гуляла со мной, чтобы я не путалась у матери под ногами. Отец, когда бывал в Риме, навещал нас чаще, и я обожала его приезды, потому что он всегда фонтанировал жизнью и идеями. Незадолго до описываемых событий он присмотрел превосходное место на римских холмах, где планировал построить дом, и думал, что это идеально подойдет нам с мамой. Однако его восторгам не суждено было прожить долго. Когда врачи озвучили рекомендации для маминого выздоровления, эта информация сильно повлияла на нашу дальнейшую жизнь.

— Она чувствует, что слишком долго скрывалась и больше не может этого делать, — предупредили врачи моего отца. — В Риме слишком много мест, связанных с неприятными воспоминаниями. Ее необходимо удалить от источника несчастий. В другой стране, в ином окружении она расцветет и сможет начать новую жизнь.

Моя мать, которая полностью доверяла советам специалистов, согласилась с ними. Принимая ее интересы близко к сердцу, мой отец, не откладывая дело в долгий ящик, взялся за разработку альтернативного плана. Мы должны были вернуться в Лондон, поселившись в квартире в нашем прежнем районе, и снова вместе с нами будет жить Никола Минелли.