Во имя любви

– А вы не могли расспросить этого мерзкого бумагомараку вместо того, чтобы врываться сюда? – резко спросил Кэм, уже начавший представлять масштабы грядущего скандала. Хотя его гнев в основном сосредоточился на Пен, он не мог не думать о том, каким адом станет жизнь Ротермеров, Торнов и Фэрбродеров в результате невероятно глупого и необдуманного поступка двух юных идиотов.

– Я расспросил… – со вздохом кивнул маркиз. – Всего несколько шиллингов развязали негодяю язык. И это – цена чести моей сестры.

Кэм тотчас же понял, что гнев Лита ни в коей мере не мог сравниться с терзавшей его душу болью. Как странно, что они с маркизом оказались в одной лодке… Да к тому же – идущей ко дну.

Снова вздохнув, Лит сообщил:

– Этот репортер видел, как Торн забрал Софи в закрытом экипаже у задних ворот нашего дома. Но потом он потерял их след.

– Стало быть, в тайне это не сохранить, – со вздохом прошептала Пен.

Лит бросил на нее полный ненависти взгляд. След от удара на его подбородке покраснел и грозил превратиться в здоровенный синяк.

– Мою сестру заклеймят позором! Станут называть распутницей! Ваш брат превратится в олицетворение бесчестья. А за вами, миледи, закрепится слава сводницы, загубившей репутацию молодой девушки. Общество поднимет вашего мужа на смех – как глупца, оказавшегося в руках нечестной женщины. Прекрасный результат вашего вмешательства, мадам, не так ли?

Пен выглядела такой хрупкой, что, казалось, могла рассыпаться на тысячу кусочков.

И тут герцог – он ужасно злился на жену, но подобных обвинений в ее адрес вынести не мог – схватил Лита за руку и проговорил:

– Убирайтесь прочь, пока я не вышвырнул вас отсюда.

– С удовольствием, – кивнул маркиз, высвободив руку.

Каблуки его сапог звонко защелкали по мраморным плитам. И он ушел, оставив за спиной обломки брака Кэмдена.

– Мне так жаль… – Пен виновато посмотрела на мужа.

Тот резко вскинул руку. Удивительно, – но рука не дрожала. Последние несколько секунд он отчаянно боролся с невероятной мукой, раздиравшей его душу. Ту самую душу, в глубине которой все еще шевелилась тоска по родителям, которые, возможно, его любили. Когда же он заговорил, голос его прозвучал на удивление спокойно, хотя и безжизненно – точно лишенная воды пустыня.

– Пен, скажи мне, куда они отправились.

– Но, Кэм, я даже не… – Тяжело вздохнув, она умолкла.

Тоже вздохнув, Кэмден взял из дрожащей руки жены записку Гарри. Пробежав глазами по строчкам, он, ошеломленный, уставился на жену.

– Этот глупец решил увезти Софи Фэрбродер в Америку?

– Он не…

– Я уже говорил, чтобы ты не смела оправдывать поведение своего брата, – перебил Кэмден. – И не смей оправдывать свое поведение.

В глазах Пен вспыхнул огонь.

– Кэм, не разговаривай со мной так… по-герцогски. Нам необходимо как можно быстрее все уладить. Этим и следует сейчас заняться.

– Следует заняться?.. Как уже сказал маркиз, ты и так сделала вполне достаточно. Так что лучше иди в свою комнату.

Пенелопа насупилась и возмутилась:

– Я не капризный ребенок, Кэм, а твоя жена!

– Что еще более обидно, – со вздохом пробормотал Кэмден.

Пен побледнела и попятилась. И теперь ее глаза казались тусклыми черными углями на перекошенном от ужаса лице.

Сделав глубокий вдох, Кэм попытался обуздать гнев.

– Я погорячился, Пен. За что извиняюсь. – Церемонно поклонившись, он добавил: – Обсудим наше будущее, когда я вернусь, миледи.

– Ты поедешь за ними?

– Конечно, черт возьми! Разумеется, я поеду за ними! – Все попытки Кэма обуздать свой гнев потерпели фиаско, несмотря на то, что он и заставлял себя успокоиться – хотя бы ради того, чтобы не растерять достоинство. – Мне нужно остановить Лита, иначе он убьет Гарри. Пусть даже щенок и заслуживает этого.

Пенелопа внимательно посмотрела на мужа и, тяжело вздохнув, сказала:

– Мне кажется, тебе нет никакого дела до того, что случится с Гарри.

– Зато мне есть дело до этого скандала! Я хочу хоть как-то его пригасить.

К сожалению, это была не вся правда. Кэмден беспокоился и о других вещах. Он беспокоился за Пен, хотя намеревался отделаться от своей привязанности к ней еще до наступления рассвета. И беспокоился о безрассудном и беспечном Гарри Торне. А также – о глупой своенравной Софи Фэрбродер, ценившей любовь превыше всего остального. Но, увы, ее ждало горькое пробуждение от сладкого сна, едва только она лишится всех привилегий сестры маркиза Лита.

Любовь?.. Мир был бы устроен гораздо лучше, если бы такого понятия вообще не существовало.

– Кэм, это моя вина, – тихо проговорила Пенелопа.

Кэмден ей не ответил. Да и что он мог ей сказать. Все уже было сказано. К тому же ему следовало немедленно отправляться в путь, если он хотел нагнать Лита.

И все же Кэм медлил, глядя вслед жене, медленно поднимавшейся по лестнице. Ее плечи были расправлены, а спина казалась настолько прямой, что могла бы потягаться с корабельной мачтой. Если бы у него было сердце, он бы ее пожалел.

Но у него не было сердца. Пен растоптала его, оказавшись не той, за кого он ее принимал.

Глава 38