Во власти стихии

– Прекрати. Не будь смешной. Ты же прекрасно знаешь, что не можешь получить коктейль.

– А ты что, никогда не мечтал о коктейле?

– Мечтал, конечно. Но эти фантазии бессмысленны.

– Наверное, у тебя нет воображения.

– Наверное, мне не нравится лишний раз терзаться тоской по неосуществимому.

Я уже знала, что у Голоса нет чувства юмора. Я изобразила, что пью молочный коктейль с мятой и шоколадной крошкой.

– Мм. Боже, как вкусно. Мм. Не могу передать, какой освежающий вкус у мяты.

– Прохладный?

– Очень.

Голос неуверенно произнес:

– Можно попробовать?

– Извини, уже все кончилось, – сказала я, выбрасывая за борт воображаемый стаканчик.

– Эх…

– В следующий раз обязательно насладись фантазией.

Следующие несколько дней ветер был переменный. Я кляла за это дьявола.

– Не впускай дьявола в свои мысли, Тами, – предостерег Голос.

– Почему? Ты что, боишься дьявола?

– Только дураки не боятся дьявола.

Меня пробрал холод.

– А о чем мне думать?

– Думай о своей конечной цели.

В день тридцать восьмой, когда солнце засияло в небесах, я больше не смогла лежать под одеялом – жара была невыносимая. Почти всю ночь я бодрствовала, держа штурвал и размышляя о конечной цели своего пути. Если бы можно было поваляться подольше, позавтракать в постели. Я села и потянулась. Направляясь на бак, чтобы проверить такелаж, я огляделась по сторонам и вдруг застыла как вкопанная.

– Ведь этого не может быть – или может? – Я сощурила глаза, приглядываясь. – Похоже на то!

На горизонте я увидела какой-то одиночный объект, похожий на облако. При первом свете утра мне показалось, что это низко нависшие кучевые облака собираются на горизонте. К полудню сгусток прямо по курсу приобрел цвет гранита. Неужели Гавайи? Я пошла обратно к штурвалу и где-то час держала на постепенно увеличивавшуюся массу предполагаемой суши, боясь поверить, что это земля, и боясь поверить, что это не она. Сердце колотилось ровно и тяжело от нарастающего предвкушения. Наконец я решилась поверить, что это terra firma – я вижу перед собой землю, отрицать невозможно, это не может быть ничем другим, только островом. Гавайи оказались точно там, где я ожидала их увидеть. Меня окатило волной облегчения. Навалилась слабость, я уронила голову на руки и расплакалась.

Довольно быстро я успокоилась, и волнение сменил благоговейный трепет. Интересно, предчувствие какой встречи заставляет меня трепетать сильнее? Встречи с землей? С людьми? С домом? Или же встречи с реальной жизнью, ожидавшей меня там? Да, там меня ждет все, что я мечтала увидеть вновь. Ну, почти все… Внезапно я снова разволновалась, вскочила на ноги и прокричала:

– ЗЕМЛЯ! ЗЕМЛЯ!

А потом исполнила боевой танец, быстро, впрочем, выдохшись.

– Это надо отпраздновать. Пиво! Мое последнее пиво, то самое, которое я хранила для этого момента. И еще сигара. Э-ГЕ-ГЕЙ!

Спустившись в каюту, я нашла пиво и сигару. На палубе забралась на гик, раскурила сигару и открыла бутылку.

– Господи, я так волнуюсь. И так благодарна. Я очень благодарна. Спасибо тебе. Маурууру. Спасибо. Аминь. – Я не испытывала благодарности ни за что уже больше месяца, ну, разве только за питьевую воду, сигары, пиво и лосьон. Было приятно вдруг ощутить такое волнение, такое воодушевление.

– Я знаю, что мама приедет и заберет меня. Родители помогут мне разобраться со всем этим.

Но только что они на самом деле могут, подумала я. Подержать за руку? Мне самой придется все организовывать, сообщать о случившемся, пытаться объяснить, как все произошло – почему так произошло. Мой позитивный настрой улетучился.

– Что я скажу родным Ричарда? – Меня стиснул страх. – Как я им скажу? – Я невольно помотала головой. – Как же я смогу рассказать кому-нибудь о Ричарде? – Меня душили эмоции.

– А Кромптоны и их прекрасное судно. – «Хазана», бедная «Хазана». «Хазана», спасшая мне жизнь. Кромптоны тоже будут в отчаянии.

– Мне так жаль, – произнесла я на пробу, и мне стало еще тоскливее. – Мы сделали все, что смогли. – Им придется поверить мне на слово. Слезы катились у меня по лицу. – Я тоже сделала все, что было в моих силах, честное слово. – Последний глоток горячего пива заглушил очередное рыдание.

– Господи, что обо мне подумают люди? Посмотрите на меня – я жертва кораблекрушения. Я так исхудала, а мои волосы, у меня были такие красивые волосы. Если хоть один человек посмотрит на меня с недоверием, я сломаюсь. Я и так еле-еле держусь. Боже, я так боюсь.