Во власти стихии

– Я тоже очень на это надеюсь, – ответила я, улыбаясь и ощущая некоторое смущение, поскольку не понимала, к чему такое признание.

– Ты выйдешь за меня замуж? – вдруг выпалил он, надевая мне на палец кольцо из затейливо сплетенного белого шпагата.

– Какая прелесть. Ты сам сплел?

– Да. Когда вернемся в Штаты, я подарю тебе настоящее. Какое сама выберешь.

Я отрицательно покачала головой:

– Ни одно другое не сравнится с этим. – Глаза у меня сияли.

– Почему? Ты не хочешь за меня замуж?

– Хочу, я хочу за тебя замуж. Я бы вышла за тебя прямо сию секунду.

– Господи, Тами, мне на миг показалось, что ты собираешься отказать.

– Отказать? Ты спятил? Да я была бы сумасшедшей, если бы отказала.

Мы возвращались на яхту неспешно, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться долгим поцелуем. Я примеряла новое имя, пробовала на слух, как звучит «миссис Ричард Шарп». Или Тами Шарп. Или Ричард и Тами Шарп. Ричард сказал:

– Звучит как надо.

На борту «Хазаны» мы включили медленную музыку и танцевали как завороженные, обнимая друг друга. Я вдруг ощутила себя женщиной, а не девчонкой. Женщиной, которая скоро станет женой. В тот вечер «Хазана» качалась на волнах романтики.

«Хазана» была готова к отплытию, были готовы и мы. Никаких дел больше не осталось, и мы подумали, что можно отправиться пораньше. Мы старательно изучили прогноз погоды: прогноз не предвещал никаких штормов, и потому мы были совершенно уверены, что с этой стороны опасность нам не грозит. Мы подсчитали, что довольно быстро переберемся из Южного полушария в Северное, сезон ураганов уже заканчивался, вероятность штормов в это время года, по статистике, была очень мала, и мы решили, что отправляемся. Мы ощущали себя неуязвимыми, мы знали, что наша любовь преодолеет все.

Мы покинули Муреа и вернулись в Папеэте, чтобы под завязку заправиться топливом, водой и пропаном. Мы вышли из Папеэте в 13:30, двадцать второго сентября. Поскольку «Майялуга» оставалась на Таити, а мы планировали вернуться через четыре месяца, таможенный залог мы не забирали. Мы держали курс на Америку.

Глава семнадцатая

Светящиеся палочки и молочные коктейли

Шел день тридцать пятый. По моим подсчетам, до Гавайев оставалось сто сорок пять миль. Я начала замечать в воде разные предметы, означающие близкое присутствие человека: пластиковые бутылки, куски драной парусины, шлепанцы и обломки пенопласта.

Аккумулятор я использовала только по ночам, чтобы подсвечивать два компаса в кокпите: один – в нактоузе у штурвала и второй – на переборке кокпита. Один из двух аккумуляторов «Хазаны» вырвало из плексигласового ящика, но он каким-то чудом приземлился удачно и не пострадал. Стоило ему упасть хотя бы на бок, меня бы, наверное, весьма чувствительно, если не смертельно, обожгло попавшей в воду кислотой раньше, чем я очнулась. Второй аккумулятор, оставшийся на месте, тоже не пострадал.

Когда в одном аккумуляторе закончился заряд, я подключилась ко второму, понимая, что он тоже может сесть раньше, чем я окажусь в безопасности. Чтобы экономить заряд, я начала использовать светящиеся палочки, которые нашла, прибираясь внизу.

В тот вечер я переломила капсулу на первой палочке. Желто-зеленый свет, как по волшебству, расцвел в руке. Он напомнил мне о детстве, когда мы бегали на пляж по ночам смотреть, как нерестятся изящные серебристые грунионы. Волны выносили рыбок на берег, и мы бегали по мягкому сырому песку, размахивая светящимися палочками, как пиратскими мечами.

Иногда я убегала от других детей и пряталась рядом с пирсом у кромки воды. Зарываясь ногами в песок, я представляла, что меня затягивает в зыбучие пески, а затем, наткнувшись пальцами на шершавый край клешни песчаного краба, я выскакивала из своего укрытия и неслась, вопя во все горло как оглашенная:

– Крабы идут. Крабы идут.

Я проносилась во весь опор мимо других детей, совершенно уверенная, что они тоже закричат и побегут.

Нацелив светящуюся палочку в беззвездное небо, я начала писать ею по небосводу. Написала имя Ричарда, еще раз и еще. Я старательно рисовала круглую «Р» и добавляла к «Д» росчерк.

Обернувшись к баку и взмахнув волшебной палочкой над головой, я приказала:

– Любимый, вернись! – и медленно прижала палочку к сердцу. Обернувшись к правому борту, повторила приказ: – Вернись ко мне. – Почувствовав крепчающий ветер на левой щеке, я сверилась с компасом и подправила курс на градус. Разворачиваясь к корме, я проговорила звучно: – Ричард, пусть твой дух вернется ко мне. – Изящно повернувшись к левому борту, я вытянула правую руку во всю длину и, медленно поднося палочку к груди, принялась повторять свою мантру: – Вернись ко мне.

Покончив с этими манипуляциями, я устроила светящуюся палочку на нактоузе и подправила штурвал на пару градусов. Чувствуя себя всесильной, я выдала приказ:

– Принеси мне молочный коктейль. Но только из «Баскин-Роббинс», номер тридцать один, обязательно с мятой и шоколадной крошкой. – У меня потекли слюнки, и наваждение рассеялось. – Боже мой, чего бы я не отдала сейчас за молочный коктейль!