Во времена фараонов

Действительно, художники ограничиваются почти исключительно служением богам и царям. С завоевателями, обладавшими писанными текстами и религиозной литературой, в египетском обществе распространяются общие понятия и подчиняют своим строгим рамкам его художественное развитие. Борьба за существование на земле и безумная жажда пережить себя после смерти – вот что владеет всеми умами. Тогда, в последовательном развитии или одновременно, зарождаются учения о том, каков наилучший способ победить смерть. Один сжигает труп, другой расчленяет его и режет на куски; здесь скелет оставляют скорченным, там начинают применять бальзамирование. Из всех этих противоречивых способов, ни происхождения, ни развития которых мы не знаем, с самых первых времен письменности выделяется и крепнет одна мысль: в человеке есть нечто постоянное, в чем воплощается сама раса и что переживает личность; это двойник, гений, телесная душа, она соединяется с формами тела, но не сливается с ним. Чтобы спасти двойник от уничтожения, достаточно построить прочную могилу и сохранять в ней труп или же заменить его человеческим изображением, начертанным на плите, воспроизведенным в виде статуи, или просто именем умершего. Отныне дело каменщиков – найти тайну нетленных зданий. Их строят из кирпича на поверхности земли, как абидосские гробницы; потом, высекая могилу в скале, мало-помалу опускают погребальный склеп под землю, наверху же отводятся комнаты для родственников, приходящих совершать обряды. Так постепенно доходят до типа мемфисских могил, все части которых приходят в гармонию, по мере того как сами понятия о загробной жизни развиваются в стройный синтез.

Но вера в загробную жизнь основана на вере в богов; явившиеся из Аравии или Пунта вместе с египтянами первые боги, Хор, Сет, Шу, Хатхор, Мин, воцаряются при посредстве своих жрецов над живыми и мертвыми. [119] От первых они требуют храмов, развалины которых до сих пор уцелели в Гиераконполе и Абидосе; вторым они обеспечивают загробную жизнь, свободную от всяких опасностей. Признательность царей и подданных создает правильное богопочитание и периодические праздники. Вот почему тинисское искусство сводится к главной цели жизни: богам, царям и мертвым нужны статуи, благодаря которым оживут их двойники. Ваятели приобретают все больше умения, и их железный резец вырезает из слоновой кости, известняка или дерева грубую статую Мина, изящный образ фараона Хасехемуи или какой-нибудь тяжеловесный и обыденный образ простого смертного с необделанным туловищем, но с живыми чертами лица: портрет должен быть похож, чтобы двойник мог узнать в нем себя.

Преобладающие идеи, постепенно подчиняющие себе искусство, преображают и условия общественной жизни. Египтяне принесли с собой политический строй и вождей; «спутники Хора», по-видимому, учредили кланы, которые, как и у туземцев, отличались по тотемам, помещаемым на знаменах. Красный Север и Белый Юг поделились на враждебные кланы: кланы Сокола, Пса и Волос, заплетенных в косу, сражаются за Сокола Хора, Чибис и Лук поддерживают Борзого Пса Сета. На обетных дощечках вырезаны их сражения и победы: здесь Борзая Собака тащит повешенного за шею жалкого Чибиса; там Сокол с позором влачит побежденный Лук; Скорпион и Лев ударами заступа разрушают укрепление вражеских тотемов. [120] Огромное множество оружия и памятников с военными украшениями, найденное в Гиераконполе, святилище Сокола, тоже свидетельствует о боевой деятельности «Спутников Хора» и о борьбе с северянами, азиатскими соперниками или мятежными ливийцами.