Во времена Перуна

Варяг вскинулся, надел шлем, выхватил меч из ножен, поднял коня на дыбы, повернулся в сторону, откуда прилетела стрела.

Варяг увидел Ролава и пустил на него коня.

Ролав прыгнул за дерево, это спасло его от варяжского меча.

— Ого-го-го! — громко закричал варяг.

Ему ответило несколько голосов:

— Ого-го-го! Ого-го-го!

Спереди и сзади послышалось дробное цоканье копыт.

Ролав побежал по кустам к речке, надеясь уйти за реку, в лес. Вслед ему неслись крики:

— Держи!

— Лови!

Варяги, поняв его намерение, потому что голые кусты были плохим укрытием, поскакали наперерез, и в тот самый момент, когда Ролав выскочил из кустов на поле, перед ним оказался варяг, в которого он стрелял.

Ролав остановился. Бежать было некуда, по полю скакали варяги, он оказался в их кольце.

Видя, что спасения нет, он выхватил топор и, размахивая им над головой, завертелся на месте, не давая приблизиться к себе.

— Волки, волки! — кричал Ролав. — Мы дань сполна платили! А вы деревню сожгли, людей пленили! На вас кровь моего отца!

Варяги окружили его. Увидев, что перед ними всего-навсего один-единственный мальчишка, они успокоились.

— Он твоей головы искал, Олег, — сказал усатый варяг со злым, неприятным взглядом, — ты и бери его.

Но тот, кого назвали Олегом, опустил меч в ножны и придержал разгорячённого погоней коня.

— Дозволь, я его копьём достану, — сказал усатый варяг и поднял копьё.

Но Олег властно остановил его:

— Опусти копьё, Свадич. Он от нас теперь никуда не уйдёт. Но я хочу его спросить.

— Чего его спрашивать? — проворчал Свадич, но копьё опустил.

Олег обратился к Ролаву:

— Ты, смерд, замолчи и выслушай меня. Убери топор, тебя никто не тронет, даю слово.

По тому, как говорил этот варяг, Ролав понял, что он среди них главный. Опасливо озираясь, он всё же опустил топор.

— Ты из этой деревни? — спросил Олег.

— Да.

— Кто её разорил?

— Вы, вы!

— Мы твою деревню не жгли, и полона, сам видишь, у нас нет.

— Но вы оставили свой след, вот! — И Ролав бросил под ноги варягам найденную им в хворосте стрелу.

Олег протянул руку и повелительно произнёс:

— Подай.

Свадич поднял стрелу. Олег осмотрел наконечник, оперение и нахмурился.

— Дружина, — сказал он, — стрела свейская.

Гул возмущения прокатился по дружине.

— Что будем делать? — спросил Олег. — Продолжим путь, поедем по остальным деревням и соберём то, что нам оставили? Или догоним грабителей и в бою вернём то, что принадлежит нам по праву?

— В погоню! Если спустим им сейчас, они повадятся в наши деревни! послышались голоса.

— Да будет так, — заключил Олег и снова обратился к Ролаву: — Я прощаю тебе, смерд, что поднял руку на меня.

Твой гнев справедлив, и не твоя вина, что ты ошибся. Сейчас у нас с тобой один враг. Ты смел и, если пойдёшь с нами, отомстишь за кровь родичей.

— Я пойду! — воскликнул Ролав. — У меня нет коня, но я и бегом от вас не отстану, если ты позволишь держаться за твоё стремя.

Олег засмеялся.

— Я дам тебе коня.

Ролаву дали одну из запасных Олеговых лошадей.

— А меч ты когда-нибудь в руках держал? — спросил Олег.

— Нет, — честно признался Ролав, хотя ему и очень хотелось опоясаться мечом, как все дружинники.

— Тогда действуй топором. Свей — не те враги, на которых можно учиться владеть оружием.

Часть варяжского отряда осталась с обозом, остальные во главе с Олегом пустились в погоню.

Вскоре стало ясно, что свей, видимо, направлялись к дороге, что шла из Пскова через земли полочан и чуди к морскому побережью.

Путь их каравана пролегал по лесу, где не было ни дорог, ни троп, а более удобное для прохода мелколесье коварно заводило в гиблые топи, которые не замерзали даже зимой.

Но свей шли, держа направление точно на северо-запад, обходя буреломы кратчайшей дорогой и не соблазняясь удобными на первый взгляд проходами.

Их вёл человек, хорошо знающий эти места.

Не отдыхая, варяги доехали до первой ночёвки каравана.

Здесь дали отдохнуть лошадям, поели сами.

— К вечеру должны догнать, — сказал Олег.

Отдохнувшие лошади шли рысью.

Тёмная буреломная роща светлела. Местность становилась выше. Среди ольшаников и ельников стали попадаться сосны. Чувствовалась близость морского побережья.

Но чем дальше, тем более хмурым становился Олег.

К нему подъехал старый дружинник Добромир и тихо сказал:

— Воевода, сколько гоним, а всё их следующей ночёвки не видать. Может, с пути сбились и это не их след?

— Их, — ответил Олег. — Просто они эту ночь не останавливались, торопились. Или опасаются погони, или, значит, где-то близко их дракары. Надо спешить.

Олег подхлестнул коня.

Наконец сквозь сосняк заголубели небо и море.

Однако как ни гнали коней варяги, всё же опоздали. Когда они выехали на морской берег, то увидели в море, в двух полётах стрелы от берега, шесть дракаров под красными полосатыми парусами.

На палубах дракаров, кроме воинов и гребцов, тесными кучками сидели пленники.

Ролав застонал от бессильной ярости.

— Это Торстен — Собачий хвост, — сказал Олег, вглядываясь в море. — Его корабли, его воровская повадка грабить чужих данников.

— Торстен — Собачий хвост, — повторил Ролав. — Теперь я знаю имя: Торстен — Собачий хвост.