Вода и ветер

Они долго смеялись, и Лиза понимала, что это от безнадёжности. Но также понимала: если бы Ася ещё долго не уезжала, было бы тяжелее. Она, конечно, знала, кто такие бисексуалки, но на сто процентов не была уверена, что принадлежит к ним, настолько была задолбана совковым воспитанием; а разбираться в своих чувствах к другой женщине на фоне убийственного безденежья и шулерских визитов в любое время суток – занятие не просто неблагодарное, а совершенно идиотское, более того – почти невозможное.

– Пойдём, – наконец сказала Ася.

Они стали медленно подниматься по тропинке. В темноте тускло горели фонари; с высоты насыпи было трудно разглядеть, кто пьёт внизу на скамейках. «Жидовка», – вдруг явственно расслышала Лиза.

Похоже, скинам города Кёнигсберга остопиздело просиживать на лавочках свои экстремальные штаны, и они решили перейти к более экстремальным действиям. Они тоже поднимались по тропинке, человек пять-шесть; Ася и Лиза были уже наверху.

– Не волнуйся, – шёпотом сказала Ася.

Под тяжёлыми патриотическими «мартенсами» хрустел гравий и осколки стекла. Лиза подумала: что ж, если она сейчас умрёт, будет даже к лучшему. Но ей было обидно за Асю. У неё даже мелькнула мысль: лучше бы она, а не Ася, была еврейкой. Хотя, будь она еврейкой, разве впуталась бы в такую дурацкую историю? Они шли сзади, молча; тишина была невыносимой. Вдруг Ася остановилась и обернулась.

Они смотрели на неё, пять тупых пьяных физиономий. Я бы рада проявить беспристрастность по отношению к врагам народа (любого народа, в особенности – того, который якобы охраняют, потому что на самом деле они позорят свой народ), но мне не приходилось видеть среди них умных людей. И красивых тоже. Ася не отводила взгляд и слегка улыбалась. Первый из них, наголо бритый, со шрамом на лбу, на секунду опустил глаза, потом повернулся к собутыльникам и махнул рукой. Вся кодла осталась стоять.

– Пошли, – сказала Ася и взяла Лизу за руку. Больше они не оборачивались. Издали донёсся сдавленный шёпот:

– Бля… Эт не она. Это что, итальянская фашистка?

Идти надо было не слишком быстро: подобные люди, как собаки, бросаются на бегущих. У них рефлекс. Простейшие рефлексы заменяют им рефлексию. Уже на проспекте Лиза спросила:

– Что случилось?

– Чёрные джинсы и чёрные ботинки с белыми шнурками носят особо опасные фаши, – усмехнулась Ася. – Я это так, дурака валяю. А для их пьяных мозгов это непосильная задача. Вот уроды… Я одного знаю, Ваня Токарев про него материал делал. А он не знает меня, слава Богу. Он наполовину финн, на четверть литовец, на четверть хохол.

Возле итальянского кафе пили другие отморозки. По виду они ничем не отличались от идейных дураков. Дурак – всегда дурак, независимо от того, идейный он или нет.

– Всё, мне пора, – грустно сказала Ася. – Дать тебе ещё денег, на такси?

– Не надо, город маленький, дойду пешком. Или ты ещё не самоутвердилась в качестве благотворителя?

– Тебя угробит гордость, а меня – щедрость, – засмеялась Ася.

Они несколько секунд постояли, обнявшись, под мостом, а после пошёл дождь. Был двенадцатый час. Было такое чувство, что мост вот-вот рухнет, или что кого-то, типа Христа, распяли.

14.

Придя домой, Лиза умылась холодной водой, прошла в комнату и заметила отсутствие трёх вещей: своего компьютера, свитера Андрея на спинке стула и Андрея. Вскоре обнаружилось отсутствие ряда других Андреевых вещей, в частности, бритвы и рюкзака. Из-за перегородки доносился ненавистный храп старухи. Когда Лиза уже рылась в ящике стола, пытаясь определить, пропали некоторые её вещи вместе с андреевскими или таки нет, тётя Вера, перестав храпеть, завопила:

– Умираю! Умираю!!

Когда же чёрт возьмёт тебя, мысленно машинально процитировала Лиза. Он его отнёс на рынок, а деньги проиграл. Или выиграл что-то и свалил. Испугался, что должники будут доставать с новой силой. Загранпаспорт и медкнижка Лизы были на месте. Лиза вытащила из кармана джинсов мятый листок с секретным номером. Так, на всякий случай, наберу, подумала она.

– Алло, – ответил хриплый мужской голос, принадлежавший, скорее всего, Штацкому.

– У вас Андрея случайно нет? – спросила Лиза, в глубине души осознавая, что городит чушь. Но собеседник всерьёз распсиховался.

– Вы откуда взяли этот номер?!

– Это неважно. Вы можете ответить на мой вопрос?

– Это кто?!

– Это его жена.

– Знаете, что?! Я сам ищу этого козла, к вашему сведению! – похоже, Штацкий тоже был пьян. – Он знаете сколько мне проиграл? Я-вам-давайте-не-буду-называть-цифру!!

– Почему же? – тихо спросила Лиза, чувствуя, как холодеют руки. – Назовите. Я не боюсь.

– Я не от хорошей жизни занимаюсь таким делом! У меня семья. А он начинает угрожать моей семье, говорит, если я не перестану требовать, чтоб он заплатил, то эта история попадёт в газеты. Я за свою семью кого угодно порву!

– Почему вы мне это говорите? Если вы такой крутой, идите в Чечню мочить шахидов. Хватит на меня орать. Я денег никому не проигрывала.

– Меня это не волнует! Мне кто-то должен заплатить, по фиг, вы или он. Иначе…

– Что – иначе? Мой труп найдут на дне Преголи?