Водитель трамвая

Главным залогом всех трамвайных неприятностей являлось отвратительное качество эксплуатируемой техники. Хотя, справедливости ради стоит заметить: иные приезжие из провинции водители говорили мне, дескать, у вас ещё тут ничего, а вот у на — а — а — с!.. Мол, здесь в Москве почти Европа. Больше всего их удивляла существующая возможность заменить неисправный вагон на линии. Непонятно? Ну, это если сломался трамвай, на котором вы выехали из депо. В подобном случае (имевшем место чрезвычайно часто) водитель звонил с конечной в депо и просил прислать замену. А чаще всего попросту брал резерв — уже упомянутый мною «спальный» вагон. И всё. Водитель работал свою смену на «резерве» или присланном из депо вагоне. А за вышедшим из строя трамваем приезжал буксир из депо. Буксир — это обычный вагон. Трудились на нём «подвижники». Довольно мутная категория людей на мой взгляд. Объясню почему.

В «подвижники» уходили водители уставшие трубить на линии. Чаще всего. Может, имелись и иные причины. Однако все без исключения водители, ушедшие на подвижной состав, с коими я имел честь говорить, утверждали только одно. Невероятная, почти нечеловеческая усталость от работы на линии. Так говорили все без исключения. Все без исключения из тех, кого я спрашивал. Люди просто физически уже не могли выходить на линию. Наступал момент икс. Вас это удивляет? После всего, что я вам поведал в данной книге? Меня, например, нисколько. Я сам в последний год работы ощущал невероятную усталость, злость и ненависть ко всему связанному с трамваем. Хотя сам по себе трамвай вовсе не плох. Я глубоко убеждён: работай я в какой-нибудь цивилизованной стране водителем трамвая, вполне возможно меня бы это устраивало. И возможно я коптил бы на нём до самой пенсии. Но система… Система самого труда в России… м-м-м… как бы это сказать без матерщины? Словом, система оказалась устроена таким образом, что никакой нормальный человек долго в ней трудиться был попросту не в состоянии. Вот и уходили люди в «подвижники» дабы хоть немного получить роздыху. Я ведь вам ещё не приводил разговоры и конфликты с пассажирами. Думаете, их было меньше чем с начальством? Или они оказывались более мудрые, сдержанные и воспитанные? Ошибаетесь. Страна-то одна. И город один. И даже подвижной состав один. При этом заметьте: водители из провинции говорили мол, у вас тут в столице почти рай! Почти Европа. Можно заменить неисправный вагон в случае чего! Знаете, о чём это сигнализирует? О единственном и простом факте: в провинции водителю трамвая вообще нельзя менять неисправный вагон! Спросите как это возможно? Возможно, поверьте. Люди ездят на такой рухляди! Рискуя жизнью без всякого патриотизьму. А если хочешь доработать смену — лезь в трамвай и чини сам. Думаете, не может такого быть? Может. И даже не в провинции. Знакомый водитель автобуса мне рассказывал, как самостоятельно чинил этот самый автобус. Почему? Система. Так функционирует система. В автобусных парках полно слесарей, но к вашему автобусу они не подойдут, пока вы не поставите им ящик водки. Или если у вас нет авторитета и уважения (а вы знаете как чаще всего выше названное приобретается). И так было в Москве. Это было. Не знаю право как сейчас. Что уж говорить про провинцию? Водители там буквально жили как в аду. Ведь и платили им жалкие ничтожные копейки, по сравнению с коими московская зарплата смотрелась как минимум ощутимо и прожиточно. Вам грустно всё это читать? Извините. И поверьте: мне грустно это писать. Но опять-таки дабы ориентироваться, и понимать причины творящегося в системе городского транспорта Москвы прочитать это требуется.

Почему техника в депо вся была развалена? Да потому что не хватало слесарей. Я даже не говорю: квалифицированных слесарей! Не хватало обычных алкашей-слесарей. А почему? Да потому: платили гроши. А труд — тяжелейший и грязнейший! Вот они и увольнялись. А те, кто оставались, получали тройной норматив необходимых для выполнения работ. Иначе не получишь мизерную премию. Во что это выливалось? Всё предсказуемо. Представьте картину: вечером все выпуски возвращаются. Водители, отработавшие смены пишут в бортовых журналах о неисправностях. Самых разнообразных. Например: не работает стеклоочиститель. И дальше в том же духе. Слесаря, разобрав осоловевшим после стакана взором три десятка (цифру я взял из воздуха) заявок, берут на устранение только самые серьёзные. Когда вагон стоит мёртвый. Его и чинят. Остальным же… ну подделают чего-нибудь, подкрутят, подлатают… снова выпьют, и ставят на заявках штамп: «Выполнено».