Читаем Водка как нечто большее полностью

Ему ещё кажется, что ничего особенного с ним не произошло, что водка его не берёт… Но вдруг нашему человеку приходит воспоминание, которое числилось в памяти как уже давно ушедшее и незначительное. В этом воспоминании всеми красками взыгрывает благородство и величие прежней дружбы. То, что ему казалось увядшим и ненужным, становится главным. Его сердце наполняется любовью к молодости и юности, а всё остальное отступает и меркнет.

– А ты помнишь, как мы?.. – уже со слезами говорит он. – Никто в нас не верил, но…

– Да, брат, как такое забудешь! – обнимая его, говорит приезжий. – Молодец ты всё-таки! Какой был, такой и остался! А то поначалу заладил: «Не пью, не пью…»

И давно пережитое, почти забытое, становится самым важным, бесценным и значительным. А возвращение от этого к мелким домашним делам кажется слабостью и предательством.

С водкой возвращение прошлого в самом прекрасном виде происходит быстро, незаметно и мощно. Никакое потягивание виски или коньяка такого эффекта не даёт. Да и характерные большие, тяжёлые стаканы с золотистой жидкостью пугают сильнее маленькой ловкой рюмки. От стаканов с виски или коньяком человек, скорее всего, смог бы отказаться. Сам их вид предостерёг бы, остановил, напомнил бы о том, что это придётся пить долго, а дома ждут намеченные дела.

Ничто не выглядит так безопасно, как рюмка водки! Она маленькая, даже миниатюрная, а содержимое её прозрачно и чисто. Относительно размеров человеческого тела водочная рюмка ничтожно мала, не то что тонконогие хрупкие бокалы, фужеры или увесистые стаканы разнообразных форм.

Но вернёмся к теме и приведём другой, весьма показательный, пример того, как водка демонстрирует свой усиливающий, увеличивающий эффект.

Случилось человеку полететь с пересадкой в какой-то дальний город в командировку. Вылетел утром, ещё затемно, в пересадочном аэропорту случилась из-за снегопада задержка рейса на несколько часов, потом пассажиров долго держали в самолёте, поливали лайнер противообледенительной жидкостью… Наконец полетели, трясло, сосед попался то разговорчивый, то храпящий, подремать в полёте не удалось. Долетел уже сильно после обеда. А из аэропорта ещё нужно было ехать в райцентр пару часов. В общем, добрался без сил, без каких-либо желаний и фантазий… Добрался затемно.

А там люди ждали. Заждались! А ещё ждали важные дела. Человек наш даже не представлял, как он с этим справится. Но и люди, ожидавшие его, тоже понимали, что человек с дороги…

– Мне бы отдохнуть сейчас, вымотался, сил нет, – сразу сказал встречающим наш человек. – А завтра с утра пораньше всё сделаем.

– Конечно, мы понимаем, – сказали ему в ответ. – Просто тут люди из района приехали, полдня ждут, им обратно сто вёрст, а завтра ни свет ни заря снова сюда… А за ночь наметёт…

– Ну что ж поделать-то, я же не виноват, что рейс задержали, я сам весь день в дороге…

– Разумеется, – ответили ему. – Давайте сейчас перекусим с дороги, и отдыхайте…

– Да я не голоден…

– С дороги надо! А то ещё заболеете, не дай бог!

И вот быстро накрыт стол: винегрет, борщ, котлета… Невесть откуда, практически из воздуха, появляется рюмочка.

– Что вы, что вы! Я не буду, – решительно заявляет наш человек, – ни в коем случае! В командировке я постоянно на работе!

– Это – в качестве профилактики! Инфекция ходит… Да и с устатка надо, лучше отдохнёте… Под горячий суп… Одну рюмочку… Да и я с вами выпью…

Через каких-то сорок минут человек наш уже весело рассказывает о том, что забавного случилось в дороге, о том, как обстоят дела в целом в отрасли и что в столице ужасная суета. Незаметно к столу подсаживаются все, кто его ждал… Наш небольшого ранга командировочный, измотанный и полусонный, вдруг превращается в государственного масштаба руководителя, полного сил и энергии. Его усталый мозг начинает работать ясно и принимать молниеносные решения, которые он выдаёт вперемешку со свежими столичными анекдотами. Все намеченные дела решаются легко и непринуждённо… А человек наш, полный сил, остроты ума и с ясным взором, даже не напоминает обессиленного путника.

И вот дела решены, все человеком довольны, а человек доволен всеми и собой. Об отдыхе он даже не помышляет, и лихостью своей производит он неизгладимое впечатление на даму из местного отдела кадров.

А предложили бы ему домашнюю настойку на клюкве или самогона с хреном, испугался бы он местного колорита, отказался бы… Или выпил бы с опаской, бросило бы его в пот и неудержимую зевоту, отправился бы он вскоре спать в ведомственную гостиницу, и ничего хорошего из этого не вышло бы. А водка явилась вкрадчиво, доверительно, скромно и разбудила как самого человека, так и весь его потенциал. Разбудила и вывела из узких рамок.

Водка по своей сути скромна, и в этом её особенная сила.

Чистота и скромность водки – это те самые качества, которые ведут и приводят к непредсказуемо величественным результатам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза