Водораздел

— Неужели уже утро? — испугался Хуоти и, услышав движение в избе, быстро вскочил.

Иро лихорадочно схватила его за руку.

— Твоя мама может войти, — шепнул он, высвободив руку.

У дверей он оглянулся. Иро с какой-то печалью смотрела на него. Хуоти показалось даже, что она вот-вот расплачется… Но Иро вдруг натянула одеяло на лицо.

Едва Хуоти успел выскользнуть из горенки, как дверь избы открылась, и мать Иро вышла с подойником в руке. К счастью, в сенях было темно, и Хуоти успел присесть за кадку с водой.

— Опять забыла запереть дверь, — ворчала мать на Иро, направляясь в хлев. — Всякие разбойники по деревне шатаются.

Как только скрипнула дверь хлева, Хуоти выскочил на улицу и окольным путем пробрался к дому.

Весь следующий день Хуоти искал встречи с Иро, но она не показывалась. Поздно вечером он прокрался под окошко ее горенки и несколько раз осторожно постучал в стекло, но ответа не последовало.

Подошло воскресенье. Хуоти сидел за обедом и поглядывал в окно. Вдруг, к немалому изумлению родителей, он выскочил из-за стола и сломя голову ринулся куда-то.

Нет, он не ошибся! Выбежав на крыльцо, Хуоти застыл, как вкопанный: Иро под руку с Ханнесом шла куда-то в сторону леса. Хуоти смотрел и не верил своим глазам.

В избу он вернулся с убитым видом.

— Что с тобой? — перепугалась мать.

— Ничего, — еле выдавил Хуоти и, схватив картуз, снова выскочил на улицу.

Возле старого амбара Крикку-Карппы ему навстречу попались Ханнес и Иро. Оказалось, они ходили к Карппе за сверлом, которое тот брал у Хилиппы и забыл вернуть.

— Ты куда это несешься? — спросил Ханнес у Хуоти.

Иро стояла возле Ханнеса, не поднимая глаз от земли.

— А тебе не все равно, — буркнул Хуоти и пошел дальше.

Хуоти не заметил, как перешел через ручеек, протекавший в конце прогона, и вышел на крутой берег мельничной речки. Он спустился к мосту, постоял, посмотрел с моста в воду, где виднелись коряги, а потом, не разбирая дороги, прямо по лесу побрел по направлению к дороге, что вела на погост. Что же он сделал Иро такое, что она рассердилась на него? Даже не взглянула… Из-за чего она так обиделась? Почему-то чуть не заплакала и закрылась одеялом. Почему? Наверное, целый час Хуоти бродил по лесу, ломая над этим голову. Почки на березах уже распустились, молодые елочки за год выросли на целый вершок, под ногами пружинил мягкий мох, белел ягель, зеленел брусничник, местами виднелись подснежники, щебетали птички, сновавшие вокруг своих гнезд, издали доносилось кукование кукушки. Ярко светило солнце. Вся природа благоухала по-весеннему. Только сердце Хуоти не знало покоя. Где-то совсем рядом журчала мельничная речка. На берегу ее высилась огромная ель, на верхушке которой чернело что-то круглое: то ли гнездо ворона, то ли просто ветви так переплелись. Хуоти давно заметил эту ель: она хорошо была видна с дороги, которая вела на погост. И теперь, оказавшись поблизости от нее, он решил подойти и посмотреть, что это там чернеет. До ели он не дошел. В нескольких шагах от нее, под большой сосной, лежал погрузившийся в мох труп человека. Хуоти вздрогнул и остановился. Ноги вдруг одеревенели, кровь, казалось, застыла в жилах. Все мысли об Иро моментально вылетели из головы. Он сразу узнал убитого по гимнастерке со стоячим воротничком, побуревшей от талого снега и крови. Это был учитель.

Не в силах тронуться с места, Хуоти долго стоял и смотрел на обезображенное лицо Степана Николаевича. Потом он увидел воткнутый в ствол сосны финский нож. Им что-то пригвоздили к дереву. Вглядевшись, Хуоти увидел под острием какую-то бумажку. Он заставил себя протянуть руку и снять с ножа бумажку. «Предъявитель сего прапорщик С. Н. Попов является членом солдатского комитета 428 Выборгского полка…» Хуоти сдернул с головы картуз, постоял еще немного, потом быстро пошагал к деревне.

С дерева на дерево с веселым щебетом перепархивали птички. Неподалеку слышалось многоголосое звяканье колокольчиков возвращавшегося из лесу стада. Но Хуоти ничего не слышал, ничего не видел. Перед глазами стоял учитель. Вот он сидит в лодке возле острова с удочкой в руках. Вот он стоит во время урока у классной доски…

— Помогите! — раздался вдруг истошный женский крик.

Хуоти очнулся от раздумий. Голос показался ему знакомым. Не разбирая дороги, он бросился бежать в ту сторону, откуда донесся крик. Ветки били по лицу, носки пьекс цеплялись за сучья. Крик больше не повторился. Где-то совсем рядом послышалось пыхтение, сдавленный стон.

— Чего ты орешь, как поповская скотница? — прохрипел мужской голос по-фински.

Уже из-за деревьев Хуоти увидел Наталию, которая отчаянно боролась, пытаясь вырваться из рук какого-то солдата экспедиции. Солдат успел уже повалить ее и, зажимая одной рукой рот девушки, другой срывал с нее платье. Хуоти на бегу схватил большой угловатый камень и, не помня себя от охватившего гнева, с размаху опустил его на голову солдата. Белофинн дернулся и откинулся навзничь. Хуоти узнал в нем того самого молодого капрала, который играл в карты и расспрашивал Ханнеса о девушках.