Засим заторопилась девушка назад к дому, и развела огонь в очаге, и принялась стряпать похлебку себе на ужин. И смотрела она в огонь, размышляя про себя: «Ежели какие бедолаги заплутали в пути, углядят они дым и пойдут сюда, и смогу я порадовать их и едою, и кровом, и утешительной беседой; или, когда опустится на землю ночь, заметят они освещённые окна и поспешат ко мне; так пусть же, невзирая на тёплый вечер, пылает в очаге огонь, пусть горят свечи, словно настал сочельник, и снега намело по пояс, и ветер воет в ветвях». При этих словах разрыдалась Заряночка от тоски по тем, кого любила.
Но вскорости утёрла девушка слёзы, и упрекнула себя за слабость, и отужинала, и затеплила свечу (ибо уже стемнело), и снова уселась у очага, глядя в огонь, и молвила наконец: «Избаловалась я вконец; и кто знает, может, видя мою слабость, нагрянут ко мне призраки. Надо занять чем-то руки».
Тут взор девушки упал на дыры и лохмотья обветшавшего серого рубища, и улыбнулась она не без горечи, вспомнив сверкающий рыцарский доспех, что остался на берегу гнусного разлагающегося острова, и ещё роскошные платья времен Пяти Ремёсел, а также и богатый наряд, что подарили гостье друзья из Замка Обета. И поднялась Заряночка и отыскала иголку с ниткой и остатки зелёной ткани, и сняла она с себя оборванное рубище, и принялась латать да чинить его, и просидела за шитьём едва ли не до полуночи; а там одолел девушку сон. Тогда прилегла Заряночка на постель и крепко заснула и проспала до тех пор, покуда солнце не поднялось высоко над горизонтом. И на этот раз сны её не мучили.
Глава XVIII
Лесная матушка встречается с Заряночкой и выслушивает её историю
И вот поднялась Заряночка, умылась и утолила голод, а затем занялась скотиной и сделала всё, что нужно, на маслодельне и сыроварне, и бесконечно тянулось для неё время. Но вот, наконец, взяла она в руки лук, перебросила за спину колчан и поспешила к Дубу Встреч; легко несли девушку ножки, а сердце неистово билось в предвкушении великой радости.
Воистину недолго пришлось ей ждать, ибо едва устроилась она под дубом, как из чащи появилась хозяйка леса, ровно так же, как и в первую их встречу, и тут же обняла Заряночку, и расцеловала её, и приласкала. Затем уселись они рядом в тени огромного дерева, и лесная матушка до небес расхвалила вновь обретённую подругу, хотя и в немногих словах, простых и искренних, а Заряночка расплакалась от счастья.
Наконец заговорила Заряночка: «Лесная матушка, дорогая моя, вот гляжусь я в твоё лицо и вижу, что ничуть ты не переменилась: напоминаешь ты мне ту Заряночку, что повстречалась с тобою здесь много лет назад, упорхнув из Обители Неволи, словно пташка с привязанной к ножке бечёвкой».
Улыбнулась ей Абундия и молвила: «Да, так уж сложилось, что теперь выглядишь ты старше меня. Тело твоё налилось и округлилось, руки твои и ноги оформились и похорошели, а кожа сделалась холёной да гладкой; пышным цветом расцвела твоя красота, как мне и грезилось все эти годы, вот только лицо твоё кажется мудрее и печальнее, нежели разумно было бы ожидать». – «Матушка, – отозвалась Заряночка, – я кажусь старше своих лет, ибо познала я и радость, и горе, и горе, и радость, и снова горе; а теперь минули годы, и горе осталось, а радость сгинула без следа, вот только тебе я радуюсь и встрече нашей, о которой я так часто задумывалась».
Отвечала лесная матушка: «Сдаётся мне, кабы выслушала я твою историю, так, надо думать, охотно купила бы твою радость ценою твоего горя – и того, что было, и того, что ещё придёт. А теперь попрошу я тебя, нимало не откладывая, рассказать мне о своей жизни, сколько сможешь; а мне, твоему второму «я», ты можешь рассказывать всё. И, более того, знаю я, что не говорила ты обо мне никому из тех, с кем повстречалась в миру с тех пор, как мы в последний раз были вместе; разве нет?» – «Воистину, и в самом деле так», – отвечала Заряночка. Некоторое время Абундия пристально разглядывала её, а затем молвила: «Вот что нахожу я в тебе: хотя и зовёшь ты меня по-прежнему лесною матушкой, однако более не дочь ты мне, как была прежде, и я тебе не мать; и не знаю я, радоваться тому или огорчаться, ибо ты по-прежнему друг мне, ровно так же, как и встарь. Но весьма довольна я, что ни одной живой душе ты обо мне не рассказала».
Отвечала Заряночка: «Сразу признаюсь тебе, что в повести моей речь пойдёт и о том, как отыскала я свою родную матушку и полюбила её всем сердцем, а затем снова её утратила, ибо умерла она».
Отозвалась лесная дева, улыбаясь девушке ласково: «Тогда снова стану я для тебя матушкой, и ещё более заботливой, чем раньше; но на этом повесть твоя не кончается, разве нет, милая?»