Военно-морские рассказы

Поняли? Раз мы не в сказке, значит, нам нужен завод. И не простой, а кораблестроительный. Ага, есть такой. В Керчи.

М-да-а, далековато. А поближе нет?

Ну... есть... поближе. В Хабаровске.

Где?

В Хабаровске.

Нет, Хабаровский завод нам не подходит.

Тогда только Керчь.

Ба-а-лин!

С заводом определились. Черт с ним, пусть строят. В Керчи. Корабль он на то и строится чтоб по морям... А там... Четырнадцать морей... два океана... и дома. Рукой подать... всего. А, вот, экипаж...

А что... экипаж?

Так ведь сам по себе наш корабль сквозь все эти моря и океаны не пройдет.

А-а, вот вы о чем.

Именно.

А специально для этого у нас с вами существует Морская Экспедиция Особого Назначения. Они и перегонят наш корабль к месту постоянного базирования.

Гм. Это, конечно же, хорошо, но...

Да что вы меня постоянно прерываете своими «но». Будет экипаж. Кораблей много.

Ну... тогда ладно.

И Родная Дивизия, поднатужившись, формирует экипаж, отнимая у кораблей, коих много, одного-другого. И строит их всех в две корявых шеренги. На пирсе.

— Ну? — говорит Родная Дивизия, вглядываясь в Личный Состав, теперь уже, МЭОНа. — И что мне с тобой делать... теперь?

А, поскольку, Личный Состав МЭОНа заинтересованно молчит, пытаясь, видимо, угадать, что именно Родная Дивизия намерена с ним сделать... еще... теперь, дивизия продолжает:

— Где вас селить прикажете?

Личный Состав саркастически хмыкает. Им-то, каждому, доподлинно известно где именно лучше всего селить.

— Но-но, — строго говорит Родная Дивизия. — Ты, это мне брось... тут.

И Личный Состав бросает. Бросает, тяжело вздохнув.

— Ну, ты, эта, Родная Дивизия... Мы в тебе служим... ты и решай... — коряво говорит он.

— А что? — обрадованно говорит Родная Дивизия. — И решу. Я такая. — И набрав в грудь побольше воздуха, командует: — Напра-аво! — И чуть слышно добавляет: — Ать-два.

Личный состав, выдрессированный службой, дружно щелкает каблуками.

— То-то, — хмыкает Родная Дивизия. — Шагом марш!

И Личный Состав шагает. Или марширует, — это кому как больше нравится. Шагает, привыкший ничему не удивляться, навстречу своей судьбе, покорный как бараны в стаде, гордые тем, что все дружно и в одном направлении.

А знаете ли вы, что в Америке военнослужащие даже именуются «государственное имущество»? Ну, правда, им за это платят. И кормят. Но, с другой стороны, если бы нашим военнослужащим платили столько, сколько американским — все бы желали связать свою судьбу с Непобедимой и Легендарной. И подорвали бюджет страны к чертовой матери. А, что касается еды, так если армию кормить, на кой черт, спрашивается, она вообще нужна? Вот так и служим — безденежные, и голодные. Так зато на все готовые, политически грамотные. И дисциплинированные. Сказали «Направо» — так мы и есть направо. Сказали «Есть направо» — и мы будем есть «Направо». И люто ненавидеть американское «Государственное имущество». Лютой классовой ненавистью.

— Стой, — командует Родная Дивизия. — Вот здесь и будете жить до отправки в Керчь.

Глянул Личный Состав где ему жить предстоит и: «Мать моя, женщина!». В каютах диваны кожаны, занавески шелковы, одеяла верблюжьей шерсти. Душ, сантехника, унитаз финский — в каждой каюте. Краны никелерованы, вода горячушча — сутки круглые. Хошь мойся, хошь так смотри. Смотрит Личный Состав и только в затылке чешет «Неужто все, неужто коммунизм объявили?».

Погоди, Личный Состав, в затылке чухать. Ты еще столовой не видал.

— А, что... столовая? — навострил уши Личный Состав.

У того, кто исполняет почетную обязанность каждого гражданина СССР более двух месяцев, на слово «столовая» выработан рефлекс. Ну, как у Павловской собачки. Ты ему «столовая», а он тебе «Гав!» и слюна потекла.

— Ну, гляди, Личный Состав, — делает Родная Дивизия барский жест, — вот она какая — столовая.

Глянул Личный состав и только ахнул. Столы мраморны, стулья со спинками. У каждого. Палуба — аж блестит, музыка — колонки в каждом углу. И цветы, цветы в стаканах на каждом столе.

И от такого изобилия дурно становится Личному Составу. Падает он за стол мраморный, на стул со спинкою, и глядит как дежурный по столовой, в белоснежную голландку одетый, обед ему несет.

Ну, — думает Личный Состав, — хоть здесь-то как обычно. Небось РБУ (это перловку так именуют), да бурда какая-нибудь мучная.

Ан, нет, — картошка жареная. И котлета... котлета из настоящего мяса.

Ткнул Личный Состав ту котлету вилкой — блестящей, стальной — и шепчет тихонько: «Служу Советскому Союзу».

А Родная Дивизия говорит:

— Погоди, Личный Состав, ты еще камбуза не видел, ты еще в спортзале не был, ты еще...

— Хва-атит! — как умирающий поросенок визжит Личный Состав. — Хватит! За что мне все это?!

— А знай мою доброту, — говорит Родная Дивизия. И удаляется медленно. Теряясь меж окрестных сопок и грязной воды бухты Соленое Озеро...

Место, в котором мы разместились именовалось рейдовым судном обеспечения «Вега». Была это огромная «дура» финской постройки и повышенного удобства. Такие финны строят для наших лесорубов и даже не догадываются, что жить на них будут моряки-пограничники.