Военные приключения. Выпуск 5

— Дурак, — устало сказал Артем. — И вот тебе мой совет. Проспись, а завтра с утра вали в милицию и во всем признайся. Глядишь, и не посадят…

Видимо окончательно протрезвевший, Степан как на безнадежно больного посмотрел на Артема.

— Что ж я — дурак, сам на себя петлю надевать?

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Артем. — Однако там еще лесхозовские на окарауливание остались и, возможно, тоже наткнутся на твою землянку. Так что если меня спросят — молчать не буду.

III

Локомотив сбросил скорость, мимо окон проплыли столбы с непонятными пассажирам номерами, остались позади пристанционные строения, веером разбежались отполированные до блеска разъездные пути. Наконец состав лязгнул буферами, протащился вдоль высокой платформы и остановился, выпуская из дверей суровых проводников — большей частью женщин. Станция Кедровое.

Верещагин дождался, когда проводница закрепит верхнюю, откидную ступеньку, и сошел на перрон. В руках он держал объемистую спортивную сумку, с какими обычно ездит командированный народ, и черный, с блестящими металлическими ободками и номерными замочками «дипломат». Верещагина никто не встречал, и, справившись у маячившей неподалеку дежурной, как лучше проехать к центру, он легко зашагал к автобусной остановке.

Настроение у следователя краевой прокуратуры Петра Васильевича Верещагина было превосходное. Ему только что исполнился возраст Иисуса Христа, а когда в тридцать три года ты строен, по-военному подтянут, модно, но не броско одет — от всего этого может подняться настроение даже у бирюка, а Верещагин никогда не был им.

Районные власти, как тому и положено быть, находились на центральном «пятачке». Райком партии, комсомол, народный контроль и райисполком помещались в трехэтажном кирпичном здании. Чуть справа, на дверях бревенчатого дома, обшитого «вагонкой», матово поблескивала вывеска прокуратуры, напротив — райотдел УВД СССР. Верещагин постоял немного, раздумывая, куда ему поначалу идти: в прокуратуру или к одноэтажному приземистому особняку с резными наличниками, и свернул к милиции. В первую очередь следовало познакомиться с заместителем начальника по уголовному розыску майором милиции Грибовым.

Грибов был на месте. Увидев на пороге кабинета незнакомого щеголеватого мужчину с шикарным «дипломатом» — сумку Верещагин оставил у дежурного, — он оторвался от какой-то схемы, которую старательно вычерчивал на листе бумаги, поднялся навстречу гостю.

— Верещагин, если не ошибаюсь?

— Да. Петр Васильевич.

— А я — Василий Петрович. — Он крепко тряхнул руку следователю и тут же спросил: — Что ж с вокзала не позвонили? Мы бы встретили.

— Пустое, да и размяться хотелось, — отмахнулся Верещагин и оценивающе, но так, чтобы этого не заметил майор, окинул его взглядом. Заместитель начальника по уголовному розыску, в отличие от следователя прокуратуры, был излишне грузен, пожалуй, лет на десять старше его, немного лысоват, и если бы не большие, почти квадратные кисти рук, на которых синели наколки, выдававшие в майоре бывшего моряка, его можно было бы вполне отнести к разряду чеховских героев, которые за двадцать лет спокойной работы до дыр просидели штаны, обзавелись садиком, огородом и кучей детишек, а по воскресным дням ходят играть в карты к точно такому же соседу.

— Кстати, — спохватился майор, — а вы что… с одним только дипломатом?

— Да нет, просто неудобно как-то было вваливаться с вещами. Я сумку у дежурного оставил, — улыбнулся Верещагин, которому сразу же, правда непонятно чем, понравился этот полноватый для своих лет милицейский майор.

— Где думаете остановиться? — спросил Грибов. — В гостинице или в служебном помещении?

— В гостинице. И если можно, то в том же номере, где жил журналист Кравцов.

— Хорошо. Тем более что комната до сих пор опечатана. Как он там, кстати? Наши-то поселковые врачи только руками развели, когда его в больницу доставили. Вот и пришлось переправлять в город.

Верещагин вздохнул.

— Вчера я разговаривал о главврачом. Тяжелое ранение в голову, до сих пор в сознание не приходил. Правда, операция прошла нормально.

— А мы вчера Шелихова хоронили, — как-то очень тихо сказал Грибов. — Замечательный был парень…

Верещагин внимательно посмотрел на майора. Он еще не знал, что собой представляет убитый несколько дней назад Артем Никанорович Шелихов, и если бы не столь тяжкое ранение столичного журналиста, вряд ли он был бы здесь. На это есть районная прокуратура, которая и должна вплотную заняться убийством.

— Как думаете сегодняшним днем распорядиться? — спросил Грибов. — Может, сначала в гостинице устроитесь?

— Да нет, — мотнул головой Верещагин. — Давайте съездим на место происшествия, введете меня в курс дела, затем надо будет собрать следственно-оперативную группу, наметим план дальнейших действий, а потом уж и в гостиницу.

— Хорошо, — согласился майор и, сняв телефонную трубку, вызвал машину.