Военный дневник великого князя Андрея Владимировича Романова

В 1 ч. дня 30 сен<тября> я приехал в Белосток. Мое дальнейшее путешествие было связано санитарным поездом мамá. Меня к нему прицепили. Я пошел искать знакомых в поезде. Нашел ст<аршего> док<тора> Кожина{31}, гр<афиню> Игнатьеву{32}. Кожин повлек меня смотреть новые вагоны и операционную. Раненых было 560. Долго поезд не трогался с места. Произошло это потому, что из поезда вынесли 10 тяжелораненых, а носилки все не возвращали. Лишь в 3 ч. поезд тронулся на Гродно, простояв в Белостоке с 8 ч. утра. Пошел я чай пить в столовую. Застал там ком<андира> гв<ардейского> экип<ажа> гр<афа> Толстого{33}, его жену и адъютанта. Вдруг из глубины коридора вылезла заспанная фигура Ю. Беляева

{34}, который возвращался (скорее бежал) из Варшавы. Но он скоро исчез, по-видимому, снова залег спать. Поезд шел ужасно тихо. Все время длинные остановки. От Белостока до Гродно 86 в<ерст>. На ст<анцию> Кузница в 24 в<ерстах> от Гродно мы приехали в 6 ч. и тронулись дальше в 7 ч. вечера. Около этого времени мы обедали с сестрами. После нашего обеда пришла вторая смена, и мы с Кубе пошли в купе Ю. Беляева, который угощал нас коньяком Гревса{35}. Чего он нам только не рассказывал про Варшаву, сибирских казаков, свои амурные похождения и т. д. Время шло, а мы снова стояли в 4 вер<стах> от Гродно, было 8 ч. вечера, и лишь к 12 ¼ [ч.] поезд подошел к ст<анции> Гродно. Тут я только узнал о кончине Олега Конст<антиновича>. Вагон мой отцепили, поставили на запасный путь, и я скоро лег спать. На следующее утро, было уже 1 окт<ября>, в 10 ч. я поехал являться главнокомандующему 2-й армии ген<ералу> Рузскому. Он жил в маленьком деревянном домике, охраняемом кубанскими казаками. Вся комната была уставлена столами, покрытыми картами. Ген<ерал> Рузский — человек, явно лишенный всякой внешней красоты. Фигура сутуловатая. Среднего роста. Волосы редкие и седые. Лицо худое, даже аскетическое, и только бойкие живые глаза блещут энергию из-под довольно крупных очков. Он очень любезно меня встретил, показал на карте расположение армий, корпусов. Видел я нач<альника> шт<аба> Вл. Ал. Орановского{36}. Затем поехал к Дмитрию{37}

и Сандро{38}. Они жили близ города в доме кн<язя> Друцкого-Любецкого, убитого [при] Баспингоме. Оба лежали в постелях в одной комнате. В другой спал гр<аф> Адам Замойский{39}. Посидел с ними. В 1 ч. был общий завтрак в штабе. Фотограф нас снимал. Обедал я у Дмитрия, было очень вкусно. Много водки и вина. Около 10 [ч.] ввалили<сь> Б. Огарев{40}, прямо от батареи, и гр<аф> Шереметев

{41}. Посидели, по-болтали. В 2 ч. ночи весь штаб и мы уехали в Седлец. Ген<ералу> Рузскому дали Варшавский фронт, где дела были тревожны, и ему пришлось переехать на юг. Около 11 утра прибыли в Седлец, долго томились на вокзале. Кто ездил в город искать свою квартиру, а остальные делились своими впечатлениями. Завтракали Дмитрий и Сандро у меня в вагоне. Они оба переехали в квартиры, а я остался у себя в вагоне. Город Седлец не дурен для бывшего губернского города. Прекрасный вокзал, мощеные улицы, каменные здания и т. д. Обедали снова все у меня в вагоне, так как собрание еще не открылось.

3 окт<ября>

Я получил командировку осмотреть тыловые пути корпусов 2-й армии. В 10 ч. вечера я выехал в Варшаву. Мне дали в помощь под<полковника> Ген<ерального> шт<аба> Сергея Карловича Сегеркранца{42}. В 12 ч. ночи мы прибыли в Варшаву. Штаб армии находился в поезде на Брестском вокзале, и локомотив под парами стоял прицепленный к поезду. Я с Сегеркранцем прошли прямо в оперативное отделение, где застали полк<овника> Вялова{43}

в очень душном вагоне. Освещалось все лишь свечами, и от этой копоти дышать было трудно. Через некоторое время пришел нач<альник> шт<аба> ген<ерал>-м<айор> Постовский{44}, ген<ерал>-квартирмейстер и команд<ующий> 2-й ар<мией> ген<ерал> Шейдеман{45}. Он взял карту и рассказал все дела под Варшавой, начиная с 28 сен<тября>. Как было трудно в первые дни с малыми силами отстаивать город. Но с подходом новых корпусов дела стали лучше, и в данное время бой происходит в районе 10 верст от города. Для общего наступления ждали лишь подхода II Сиб<ирского> кор<пуса> и XXIII [корпуса]. Потери были довольно значительны в первые дни. Теперь немцы атаковали главным образом наш правый фланг [Прушково-Блон], но все атаки были отбиты артиллерийским огнем. С юга ждали подхода V армии [генерала] Плеве{46} с 19 и 5 корп<усами>. Видно было, что ген<ерал> Шейдеман пережил тяжелые дни. Один день неприятель опрокинул одну бригаду, которая отбежала до фортов, но, собравшись, вернулась на линию. Это вызвало в городе панику, которая, к счастью, скоро улеглась. Телефон не переставал работать все время с корпусами. Шли донесения о результатах дня.

В 2 ч. я покинул штаб и пошел спать.