Воевода

— Спасибо, государь-батюшка, — с поклоном отозвался Даниил. — А поведать мне есть о чём. Как увидел я казанские стены, осматривая их, то понял, что они самой природой защищены. — Даниил поднял серый лист. — Вот она, крепость, в окружении рек и рвов. Вот река Казанка, она протекает с северо-востока под самыми стенами. По южной и западной сторонам там течёт река Булак. Это гнилая река, берега у неё болотистые, дно топкое. Вытекает она из озера Кабан. Самые удобные позиции для наступления и приступа — с восточной стороны и частично с северо-восточной. Но там за спиной у войска будет река Казанка. А если о восточной стороне сказать полнее, то за спиной у рати будет Арское городище, из которого всегда могут прихлынуть ордынцы. С востока перед крепостью тоже есть преграды — глубокий ров с водой, наполняемый из озера Поганого. Стены крепости всюду деревянные. Лишь одна из башен каменная — это Даирова башня. Стоит она близ самой речки Казанки на западном углу. Помнить надо всем, что за спиной у нас с южной и юго-восточной стороны будет гулять князь Епанча из Засеки. Сколько у него войска, того не ведаю.

— А сколько у казанцев пушек, ты видел? — спросил Иван Васильевич.

— Видели мы с Иваном Пономарём, но, может быть, не всё. Я позже насчитал из башни князя Шемордана сорок семь. Башня царит над городом, и почти все стены крепости видны.

— И что вы думаете, воеводы? — спросил царь.

— Спасибо сыну Адашеву, он хорошо нам помог, — отозвался князь Андрей Курбский. — А думать следует о том, как лучше расставить полки. Нужно с Даниилом согласиться, что Казань стоит в великой крепости. Как не пожалеем пороху да ядер, так и разобьём сей орех.

— Туры надо поставить. Брёвен побольше подвезти, дабы рвы заваливать. Через Булак мост навести, — выразил своё мнение князь Юрий Пронский.

Вставил своё слово и дьяк Иван Выродков. Он помогал Фёдору Адашеву, когда возводили крепость Свияжск.

— У нас осталась башня несобранная. Хорошо бы её перенести под Казань. Слышал я от Даниила, что стены у казанцев шесть сажен. А нам бы поднять ту башню на семь сажен, и будем с неё стрелять из пушек и пищалей по городу.

— Ты и поставишь ту башню на Арском поле, — указав на дьяка Выродкова перстом, молвил Иван Васильевич.

— Спасибо, батюшка-государь, исполню, как сказано.

Так и появится на Арском поле башня Ивана Выродкова.

В эти же дни, после военного совета, началось движение русской рати к Казани. Пошло стопятидесятитысячное войско. Были пущены в дело все суда, прибывшие с верховьев Волги, с Москвы-реки. Их набралось больше сотни. Воеводы Андрей Горбатый-Шуйский, Андрей Курбский, Михаил Воротынский решили переправлять свои полки на левый берег под покровом ночи. Знали они, что казанцы не рискнут делать вылазку против них ночью. Переправив первые тысячи воинов, воеводы позаботились и о пушках Даниила Адашева. В его распоряжении по воле царя было отдано с пушкарями «по прибору» сто пятьдесят пушек, и они были уже распределены по полкам.

Первым на левый берег Волги переправился сторожевой полк Фёдора Львова, которому по расписанию предстояло встать с западной стороны по берегу реки Булак. Дальше от него располагался по берегу реки Казанки полк правой руки. Пришла очередь выйти на рубеж и разведывательному полку князя Семёна Микулинского. Ему достался трудный и опасный рубеж осады. Справа от полка и за его спиной протекала река Казанка. Впереди высились две крепостных башни, ворота, которые каждый миг могли распахнуться и выпустить тысячи конных казанцев. Слишком близко к стене вынужден был встать полк ертаул, и пришлось воинам сразу же ставить туры для защиты от стрел ордынцев. Среди тех, кто ставил туры у Микулинского, был и Алексей Адашев. За ертаулом уже на рассвете отправился за Волгу передовой полк Юрия Пронского. Его воины благополучно переправились по наведённому мосту через реку Булак, прошли вдоль стен к Арскому полю и уже готовы были занять позиции. Ничто не предвещало беду. Казань казалась вымершим городом. На стенах не было видно даже дозорных. И никто из русских воинов не обратил внимания на тихий скрип двух городских ворот. Только тогда, когда из тех и других стремительно вылетели две конные лавины, русские успели принять боевой порядок и встретить врага выстрелами из пищалей и тысячами стрел. Но это не остановило врага. Вслед за конными лавинами из ворот сотня за сотней выбегали пешие воины и бежали к месту завязавшейся сечи. Но на помощь полку Юрия Пронского уже спешили воины князя Семёна Микулинского. По подбегавшей пешей орде открыли огонь пушки Даниила Адашева. Тут же подоспел большой отряд боярских детей, которые по своему долгу должны были поспевать туда, где бой складывался не в пользу русских.

И татары не выдержали натиска с трёх сторон. Теряя раненых и убитых, они поторопились укрыться за городскими воротами. А полк Пронского уже действовал расчётливо и отсёк часть отступающих в крепость. Около сотни казанцев было взято в плен.