Вояка среднего звена

— Ставим лагерь, вы отдыхайте, — сказал он. — Насчет охраны портала я распоряжусь. Примерно через час тут будет наварх, и я полагаю, что он захочет с тобой поговорить.

Я повторил уставной отзыв, после чего нас отпустили.

Дальше я действовал на автомате — выбирал место для палаток, следил, как бойцы натягивают их, как таскают рюкзаки; обменивался приветствиями с другими центурионами, кроме Равуды, который тоже был здесь, но старался держаться от меня подальше. Мне не было интересно, почему его не расстреляли за самоуправство и мятеж, как он ухитрился встретить нас тут, а потом вернуться к своим, не вызвав вопросов у командования.

Но его центурия выглядела самой потрепанной и малочисленной, и это меня радовало.

За нашим манипулом начали подходить другие, и вскоре вокруг оказалось слишком много народу. Палатки выросли вокруг сегмента линкора с порталом внутри, словно грибы по периметру болота, и под прикрытием огромных маскировочных сетей поставили самую большую, явно для Надвиза.

Наварх явился, когда уже начало темнеть, а меня позвали к нему уже в полном мраке.

— Вот и ты, центурион, — сказал он, когда я переступил порог, и отдал честь. — Замечательно, что у нас есть такие офицеры, как ты, которые не только оружие умеют в руках держать!

Лицо у сидевшего на стуле Надвиза было еще более красным, чем ранее, а морщины за последние дни словно углубились. Ничего удивительного, наверняка на Бриа командиру «Гнева Гегемонии» пришлось ходить больше, чем за несколько лет на линкоре.

Вокруг него толпились офицеры, техники, штабные, командиры полевых частей, и среди прочих маячил и Геррат. На передний план не лез, но смотрел очень внимательно, и вот его взгляд причинял мне больше всего беспокойства.

— Теперь расскажи, что видел во время разведывательного рейда, — приказал Надвиз.

Я кашлянул.

Я знал, что меня будут допрашивать, и готовился заранее, ведь не могу же я рассказать, чем мы занимались на самом деле, упомянуть поиски Уплотнителя Реальности или Сияющего Обруча?

Последний я спрятал в дупле ближайшего к моей палатке дерева, поскольку знал, что контрразведчик не погнушается обыском.

— Согласно полученному приказу доверенное мне подразделение… — начал я деревянным голосом.

Я упомянул про странный город, не забыл бои вокруг «небоскреба», ведь ясно, что моих десятников и рядовых бойцов тоже допросят, и основные детали обязаны совпасть. Надвиз несколько раз недоверчиво хмыкнул, начштаба дважды открыл рот, словно хотел меня перебить, но сдержался.

— Интересная история, замечательная, — проговорил наварх, когда я закончил. — Говоришь, бывший трибун Лиргана во главе отряда бандитов в нашем снаряжении?

— Так точно!

— Хорошо, — Надвиз хлопнул в ладоши. — За мужество, находчивость и подвиги… Повышаем твой класс немедленно. Кроме того, я лично тебя благодарю, я тебе обязан!

Мой браслет звяканьем ответил на слова наварха — вот я и получил двадцатку.

— Но… — наварх уставил на меня обвиняющий палец, — за проявленное самовольство, за предполагаемое неподчинение приказам и прочие нарушения устава ты, центурион Егорандреев, будешь подвергнут разбирательству, проведет которое трибун Геррат! Сегодня!

Я покачнулся, словно меня ударили.

— Поэтому немедленно сдай оружие командиру и отправляйся в палатку под арест, — продолжил Надвиз; я бросил отчаянный взгляд на Шадира, но тот только плечами пожал — извини мол, сделать ничего не могу. — Надеюсь, нам не придется ставить там стражу? Надеюсь, я могу положиться на твое слово никуда не отлучаться до того, как дознание будет завершено?

— Так точно, — ответил я.

Глава 26

Сашка отвечала мне сонно, временами сбивалась на неразборчивое бормотание и зевала. А я слушал и улыбался, мне хотелось петь при мысли о том, что мы с ней так скоро увидимся, я ее обниму, она прижмется ко мне, такая теплая и непоседливая, и будет сидеть на коленях, рассказывать о чем-то, а я буду кивать и гладить ее по волосам.

Понятно, что любой ребенок — тонна забот и проблем, однако есть в отцовстве и приятные моменты.

Но затем полог моей палатки распахнулся и внутрь шагнул Геррат.

— Спокойной ночи, маленькая, — сказал я, зная, что контрразведчик меня не услышит.

— Спокойной ночи, папа, — отозвалась она, и я разорвал связь.

Я встал со спальника, на котором сидел, трибун же наоборот уселся на принесенный с собой складной стул.

— Конкретно интересную историю ты скормил сегодня наварху, ведь так? — поинтересовался он.

Я пожал плечами.

Мыслещупа у Геррата нет, есть наверняка пыточный «ножик» в кармане, но я прошел через такое, что любые пытки рядом бледнеют, и контрразведчик это знал.

— Я завершу дознание через пять минут и выпущу тебя из-под ареста на все четыре стороны, если ты отдашь мне Обруч, — он наклонился вперед и впился в меня взглядом, острым, как стилет.

Я вновь пожал плечами:

— С чего вы взяли, что он у меня?

Геррат улыбнулся, злобно, мрачно:

— Не держи меня за идиота. Ради чего еще ты мог носиться по лесам как бешеный?

— Но даже если он есть, то кому вы его отдадите? Регентскому совету, чтоб я сдох?