Вояж на Гавайи

— У него был напарник, — сообщила Вирджиния. — Они вместе занимались контрабандой наркотиков. У того была яхта, а у Рида — связи. Напарник на яхте отправлялся в Карибское море, забирал там товар и доставлял в Штаты. Рисковал именно он. Власти заинтересовались его морскими путешествиями. Эмерсон узнал об этом и сообщил полиции, где можно поймать его сообщника при передаче товара. Тот предпочел покончить жизнь самоубийством, но только не угодить за решетку. А Эмерсон купил за бесценок его великолепную яхту.

— Да, что ни говори, парень не промах…

— Года два он сдавал яхту напрокат, — продолжила она. — Десятидневные круизы для тех, кто мог себе позволить такую роскошь, начиная с алкоголя и кончая женщинами. Белые женщины-профессионалки запросили бы слишком много, поэтому Эмерсон предлагал клиентам мексиканок. Зато ему хорошо за них платили. Когда круиз подходил к концу, он высаживал их где-нибудь на пустынном пляже. Две шестнадцатилетние девушки выбросились за борт.

— Как тебе удалось все это узнать? — удивился я.

— Эмерсон сам рассказывал. — Она улыбнулась. — Хотел рассмешить. Иногда, в порыве безумия, когда ему надоедало меня избивать, говорил: «Почему бы тебе не последовать их примеру?»

— Ну, так или иначе… Теперь ты освободилась от него и сорвешь к тому же большой куш в этом дельце.

— Конечно. — Голос ее дрогнул. — Ты только посмотри на меня! Я ни на шаг не приблизилась к этому проклятому золоту, лишь связалась с такими подонками, как Рошель! Да еще это убийство в придачу! Если мы не прикоснемся к золотым слиткам в ближайшие две недели, придется наняться к Чою, предложив ему семьдесят пять процентов заработка!

— Ну, не так уж плохи дела, дорогая, — попытался я ее утешить. — Может, уже через месяц ты будешь жить в «Уолдорф Тауэрз», выбрасывая из окна десятидолларовые купюры беднякам, толпящимся на улице.

Яхта Эмерсона прибывает сюда утром, да?

— Какая разница! — с надрывом в голосе произнесла Вирджиния. — Ничего не выйдет, я знаю. Все не так, я чувствую, все не так! — Она стукнула кулаком по столу. — Мне никогда не завладеть этим золотом!

— С твоей внешностью тебе незачем волноваться, — успокаивал я ее. Если все рухнет, ты можешь снова выйти замуж, только постарайся подцепить типа с деньгами Рида, но не с его характером и обаянием, ну, какого-нибудь вполне приятного миллионера…

Вирджиния аж заскулила от отчаяния, закрыв лицо руками.

— Что я такого сказал, что?

— Ты! — Она всхлипнула. — Стоишь тут передо мной и говоришь такое! И это после того, как я заплатила сорок долларов за это платье — между прочим, квартирная плата за неделю! — чтобы произвести на тебя впечатление! Пришлось чуть ли не силком вытаскивать тебя из отеля, чтобы привезти сюда! И чем мы тут занимаемся?

Сидим, допиваем последнее, что у меня есть в запасе из спиртного, кстати, оно тоже обошлось мне недешево, — и издеваемся друг над другом…

— Э… э… Вирджиния… — промямлил я.

— Ты! — заорала она. — И ты еще говоришь, что мне незачем волноваться, если все рухнет, могу снова выйти замуж… — Ее глаза зло заблестели. Остается только — как это ты сказал? — подцепить какого-нибудь миллионера? Схватив шейкер, Вирджиния запустила его в стену. Он разлетелся вдребезги. Затем она вскочила и, дрожа от негодования, добавила:

— Ну почему я не могу соблазнить даже такого придурка, как ты? Чем я плоха? Я что, старая? Мне всего двадцать шесть, у меня документы с собой вон в том столе, могу показать!

— По-моему, ты выглядишь на двадцать три, и ни на день старше, честно! — пробормотал я.

— Ну ладно! — завопила она. — Наверное, все дело в этом платье — сорок долларов коту под хвост! От него мы избавимся!

Она дернула застежку-«молнию», затем сняла платье через голову, швырнула его на пол и даже потопталась на нем.

— Теперь никакого платья нет, — задыхаясь, констатировала Вирджиния. Может, все дело в моей фигуре, а? Я что, похожа на толстых теток, выгуливающих своих собачек по Пятой авеню и кряхтящих при каждом шаге?

Ты опять ошибаешься, я еще ни разу не надевала пояс, и грудь у меня не падает, когда я снимаю бюстгальтер!

Одно движение рук — и шелковая комбинация персикового цвета оказалась рядом с платьем у ее ног. Затем руки Вирджинии скользнули за спину. Словно завороженный я смотрел, открыв рот, за полетом бюстгальтера через комнату он приземлился на спинку стула в противоположном углу.

— Видишь? — рявкнула она. — Как в бюстгальтере!

Не опустились ни на дюйм!

И была абсолютно права: ее мраморные груди с розовыми сосками выглядели упругими и высоко поднятыми.

— Ни на дюйм, — покорно повторил я. — Говорю это как истинный знаток женской груди!

— Значит, все на месте, — хрипло произнесла она. — Никакого пояса на косточках, никакого поролона! Так в чем дело? Чем я плоха?

Я приготовился было открыть рот, чтобы ответить ей, но не успел.