Война и мир Михаила Тухачевского

Томского он узнал, что по решению блока создан «единый центр [штаб] военных организаций [в рядах РККА]»[ 33 ], в который якобы входили Корк, Путна и Примаков во главе с Тухачевским, привлеченным в организацию А. И. Рыковым »36.

В том же протоколе А. С. Енукидзе утверждал, что по заданию блока, в начале 1933 года М. Н. Тухачевский пришел к нему в кабинет для установления связи между блоком и «военным центром». Тогда же они условились о следующей встрече, но, по словам А. С. Енукидзе, больше с М. Н. Тухачевским он не встречался, поддерживая связь с «военным центром» через Корка37.

В обвинительном заключении ГУГБ НКВД СССР от 2 июля 1937 года, утвержденном прокурором СССР А. Я. Вышинским 28 октября 1937 года, в частности, говорится, что следствием по делу А. С. Енукидзе, а также его личными показаниями, было установлено, что он, 29 октября 1937 года ВК ВС СССР по ст. ст. 58–1 «а», 588 и 58–11 УК РСФСР приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в г. Москве 30 октября 1937 года.

Определением ВК ВС СССР от 3 октября 1959 года реабилитирован 40.

Заявление от арестованного Тухачевского М. Н. от 29 мая 1937 года «Народному комиссару Внутренних дел СССР Н. И. Ежову Через следователя Ушакова Обличенный следствием в том, что я, несмотря на свое обещание сообщать следователю исключительно правду, в предыдущих показаниях неправильно сообщил по вопросу о начале своей антисоветской работы, настоящим заявляю, что хочу исправить эту свою ошибку.

Еще в 1928–ом г. я был втянут Енукидзе в правую организацию.

В 1934–ом г. я лично связался с Бухариным.

С немцами я установил шпионскую связь с 1925–ого г., когда я ездил в Германию научения и маневры и где установил связь с капитаном фон Цюлловым.

Примерно с 1926–го года я был связан с Домбалем, как польским шпионом.

При поездке в 1936–ом г. в Лондон Путна устроил мне свидание с Седовым, и я имел разговор о пораженческих планах и об увязке действий антисоветского военно–троцкистского заговора и германского генерального штаба с генералом Румштедт, представителем германского фашистского правительства.

Помимо этого в Лондоне я имел встречу с командующим эстонской армией генералом Лайдонером и с американским журналистом в кабинете у Путна (фамилии не помню), приехавшим из фашистской Германии и являющимся гитлеровским агентом.

Разговор шел о задачах германского фашизма в войне против СССР.

В Париже я встретился с Титулеску, с которым обсуждал вопрос о характере возможных действий германо–польско–румынских войск в войне против СССР.

Я был связан, по заговору, с Фельдманом, Каменевым С. С, Якиром, Эйдеманом, Енукидзе, Бухариным, Караханом, Пятаковым, Смирновым И. Н., Ягодой, Осепяном и рядом других.

Впервые на всем этапе следствия в течение четырех дней, я заявляю вполне искренне, что ничего не буду скрывать от следствия.

Тухачевский 29.5.37»41 По мнению эксперта–графолога, авторскими (с учетом условности всех утверждений, так как автороведческая экспертиза не проводилась, а проведена она могла быть лишь при наличии образцов авторского текста, не связанных с исследуемыми обстоятельствами) в вышепроцитированном тексте являются, видимо, только первый и последний абзацы. Последующий текст, считает эксперт, вероятнее всего, выполнялся под диктовку. Доказательством этого тезиса являются «непривычные для автора построения предложений — более краткие и упрощенные по строению» и кроме того — необычность написания фамилий.

«Все фамилии выполнены не одномоментно (различный наклон в каждой из фамилий, различные расстояния между словами, а также различный рисунок знаков препинания, в частности, запятых), то есть такое выполнение возможно под диктовку другого лица»42.

Тухачевский, находясь в замкнутом круге лубянских экзекуций, все еще пытался не называть имен, не оговаривать своих коллег. Он пытался остаться человеком.

Протокол очной ставки между Корком и Тухачевским от 30 мая 1937 года «Вопрос Корку: Чем вы объясняете, что Тухачевский… всетаки не выдает Уборевича?

Ответ: …Очевидно, у Тухачевского есть надежда на то, что не все провалено, не вся наша организация раскрыта, что, очевидно, нужно оставить корни отдельных важных лиц, которые в связи с общим большим провалом, все–таки смогут продолжить через некоторый промежуток времени нашу контрреволюционную заговорщическую работу, особенно на западном фронте.

Ответ Тухачевского: Корк неверно показывает о целом ряде фактов. Я объясняю ряд неточностей, которые допускает Корк здесь на следствии тем, что он не вполне точно уяснил себе его личную роль в нашем военном заговоре… Я Корка организационно в наш заговор не вовлекал…

Вопрос Корку: Вам отводилась серьезная роль в право–троцкистской военной организации и к этой роли Вас привлек Тухачевский?

Ответ: Безусловно.

Вопрос Корку: Почему Тухачевский ваше положение в организации, ваше отношение к центру заговора представляет в совершенно ином свете?