Война, какой я ее знал

Мы с генералом Эдди посетили 4-ю и 5-ю пехотные дивизии. Действия 4-й дивизии показались нам не слишком-то энергичными, и генералу Эдди пришлось приказать командиру дивизии лично переправиться на ту сторону реки, а также проследить, чтобы то же самое сделали все командиры батальонов. Боевой дух 5-й дивизии был выше всяких похвал. Мы отправились на наблюдательный пункт, откуда могли видеть немцев, находившихся внизу в долине реки всего в каких-нибудь двух сотнях метров от нас. Наши ребята обзавелись маскхалатами, частью трофейными, частью добытыми генералом Эдди в Люксембурге.

Мы отослали 101-ю парашютно-десантную дивизию, подразделение противовоздушной обороны и несколько противотанковых орудий в 6-ю группу армий. Они потребовались для продолжения атаки на «кольмарский мешок», которую кто-то, нам пока неизвестный, прежде грозился успешно завершить силами всего лишь одной дивизии, но теперь просил еще пять подразделений дополнительно.

Вышел на связь Уокер. Он просил разрешения провести наступательные действия в треугольнике Саар – Мозель силами 94-й дивизии и одной штурмовой бригады 8-й бронетанковой и получил зеленый свет.

Отсрочка наступления 8-го и 3-го корпусов до 21-го числа могла, вероятно, дать нам возможность задействовать еще несколько частей из состава 12-го корпуса, прикрывавших в сражении два этих корпуса. Так или иначе, 12-й корпус был свежее и находился ближе.

19 января дороги стали практически непроходимыми из-за гололедицы, так что ни 101-я, ни 76-я дивизии не смогли сделать и шагу.

В тот же день 94-я дивизия столкнулась с частями 11-й бронетанковой дивизии (командир – генерал-лейтенант Вайтерсгейн).

Несмотря на ужасную погоду, 20-ю 12-му корпусу все же удалось продвинуться на несколько километров, в то время как 95-я дивизия в Саарлаутерне отбила контратаку четырех сотен немецких солдат. Их части понесли огромные потери, поскольку ринулись в бой слишком рано и попали под заградительный огонь, причем сначала под свой, а потом под наш. В плен попало только сорок человек. Генерал Шмидт из 76-й прислал сообщение о том, что одна из штурмовых бригад его дивизии достигнет расположений 8-го корпуса уже в этот день (20-го).

21 января, не успели солдаты 12-го корпуса развернуть наступление, как заметили большое скопление немцев возле моста в районе Вьяндана. Позиции неприятеля отлично просматривались, что позволило артиллерии корпуса накрыть противника огнем.

Во время посещения 8-го корпуса в тот же день мне довелось стать свидетелем двух поразивших меня вещей. В одном месте части [193] 17-й воздушно-десантной дивизии застряли на скользком склоне, но у офицеров не хватало ума приказать своим ребятам вылезти из грузовиков и подтолкнуть их. Когда они это сделали, проблема немедленно разрешилась. Другая вещь была опять же связана с погодой, из-за которой забастовали даже мины, причем как немецкие, так и американские. Снег набивался под крышки и замерзал, поэтому мины не взрывались даже под тяжестью катка{188}. Ясно, что, когда наступит оттепель, мины оттают и потери немедленно возрастут, поскольку войска пойдут по дорогам, которые считаются разминированными. Приходилось поворачивать регуляторы чувствительности в миноискателях на максимум.

Генерал Ван Флит стал командиром формировавшегося в Англии корпуса, а позднее, когда в марте с генералом Милликином стряслась беда на Ремагенском мосту{189}, возглавил 3-й корпус. Обсудив подходящие кандидатуры бригадных генералов Третьей армии на место Ван Флита в 90-й дивизии, мы остановили выбор на генерале Эрнсте. Однако в тот же самый вечер генерал Эйзенхауэр приказал мне назначить генерал-майора Л. У Рукса временным исполняющим обязанности командира дивизии, чтобы Рукс освоился с обстановкой на фронте, прежде чем генерал Эйзенхауэр заберет его на работу в свой штаб.

Наступление 8-го и 3-го корпусов развивалось удовлетворительно. Если не считать погоды и огня, который неприятель вел преимущественно из стрелкового оружия, ничто не препятствовало продвижению наших парней. К 22 января 8 корпус пришлось «пощипать»{190}. 80-я дивизия 12-го корпуса так хорошо продвигалась к северу от реки Вильтц, что я велел генералу Эдди не останавливаться, [194] а наступать дальше в северном направлении и, если понадобится, использовать 4-ю бронетанковую дивизию для прикрытия своего правого фланга.

В тот же день, 22 января, я позвонил генералу Брэдли и настоятельно просил его вне зависимости от того, устал личный состав армий или нет, большие у них потери или не очень, приказать всем наступать, что представлялось особенно важным и своевременным ввиду начала русского наступления.

Русские войска, захватившие в ходе своего наступления в Восточной Пруссии Таннеберг и Лодзь, находились в сорока километрах от Бреслау и в двухстах пятидесяти от Берлина.