Война, какой я ее знал

Эдди предложил план наступательных действий, каковой получил одобрение.

В ту ночь единственный упавший на территории Третьей армии снаряд Фау–1 врезался в гору к востоку от города, не причинив никому никакого вреда.

Первая атака 26–й дивизии прошла успешно; раненые, которых я посетил в госпитале, находились в приподнятом настроении и радовались достижениям своих частей.

Потери на 22 октября составляли:

Третья армия

Убитыми — 5511

Ранеными — 27 405

Пропавшими без вести — 5407

Всего — 38 323

Небоевые потери — 20 221

Общий итог — 58 544

Противник

Убитыми — 40 900

Ранеными — 113 100

Пленными — 101 300

Всего — 255 300

Материальные потери за тот же период:

Третья армия

Легкие танки — 156

Средние танки — 374

Артиллерийские орудия — 106

Противник

Средние танки — 834

Танки «Пантера» и «Тигр» — 445

Артиллерийские орудия — 1766

22–го числа прибыл Брэдли со своим начальником штаба Алленом, и мы занялись обсуждением плана предстоящего наступления. Наши мнения разошлись. Генерал Брэдли выражал уверенность, что если все силы — то есть две британские армии, три американские, входящие в 12–ю группу армий, и Седьмая армия из состава 6–й группы армий — ударят разом, это может положить конец войне. Я же по—прежнему держался точки зрения, высказанной в моем к нему письме от 19 октября, что мы имеем дело с тремя противниками. Первый — немцы, второй — погода и третий — время. Из них самым серьезным я считал погоду, потому что в тот момент наши потери на поле боя сравнялись с теми, которые мы несли из—за болезней; при этом погода и не думала улучшаться. Что же касается времени, каждый день промедления помогал противнику улучшать оборону. Далее я заметил, что на подготовку наступления всех армий не хватит ни горючего, ни боеприпасов, зато их будет более чем достаточно для снабжения одной — Третьей армии, которая станет наступать двадцать четыре часа в сутки сразу же, как только получит приказ. После соответствующего обсуждения я назвал самую ближайшую дату для начала наступления, 5 ноября или любой следующий за ней день, когда бомбардировочная авиация будет способна совершать боевые вылеты.

23–го Уокер и Эдди встретились в моем присутствии для обсуждения деталей совместных наступательных действий их соединений. На совещании также присутствовал командир 3–го корпуса генерал Милликин, хотя его части и не участвовали в операции. После этой встречи я провел инспекцию баз снабжения в предместьях Туля, впервые использовав для данной цели специальный железнодорожный вагон, доставшийся нам как трофей от немцев и переданный Мюллером штабу армии. По распространенному мнению, изначально вагон принадлежал Гинденбургу,[147] а потом Герингу.

Под утро 24 октября немцы открыли по Нанси огонь из 280–миллиметровых пушек или гаубиц, продолжавшийся до 04.45. Три снаряда упали вблизи от места, где мы квартировали — не более чем в тридцати метрах от моего дома. Один снаряд угодил в здание через улицу от нашего; угол падения был таков, что чуть не снес крышу комнаты генерала Гэффи. Практические все стекла в домах вылетели.

Я услышал вопли и крики в развалинах и, взяв свой фонарик, перешел на ту сторону, где столкнулся с французом, который вытаскивал за ногу из—под руин какого—то человека. Желая присоединиться к доброму делу, я взялся за другую ногу, но человек начал стонать, затем хрипеть, а потом прекратил издавать вообще какие бы то ни было звуки. Разобравшись, в чем дело, мы обнаружили, что ему придавило столом голову, которую мы своими стараниями чуть не оторвали. Если не считать ссадины на шее, бедняга вообще не пострадал.

Тем временем заваленная обломками пожилая женщина, не переставая, звала на помощь, а мой французский приятель успокаивал ее следующими словами: «Умоляю вас, мадам, успокойтесь. Все будет хорошо, все будет в порядке. Вы только представьте себе, что сам великий генерал Паттон разбирает завалы, так что вы можете не сомневаться, — вас непременно спасут. Более того, он уже распорядился вызвать «скорую помощь». Я прошу вас успокоиться». Пока мы доставали беспокойную женщину, третий, не причинивший большого вреда снаряд упал неподалеку, осыпав нас комьями земли и камнями. Кажется, никогда еще на протяжении всей моей службы в армии мне не было так страшно, как в тот день.

Ситуация со снабжением, особенно в том, что касается питания, горючего и боеприпасов, находилась на исключительно низком уровне — до того низком, что 25 октября мы удостоились личного визита генерала Ли и его людей. Ли, как я думаю, прилагал все усилия, чтобы улучшить ситуацию.