Война, какой я ее знал

Когда генерал Спаатс посетил генерала Вуда, о чем я уже упоминал, то был поражен тем фактом, что Вуд живет в промокшей, покрытой грязью палатке, и послал ему свой собственный трейлер. Мы устроили грандиозную церемонию торжественного вручения трейлера генералу Вуду. Я никогда не встречал человека, который бы так радовался подарку, как Вуд, но был совершенно уверен в том, что пользоваться трейлером он не станет.

В 14.00 2 ноября мы провели совещание, на котором присутствовали командиры корпусов, генерал Уэйленд, я и главный штаб армии, а также представители 8–го и 9–го воздушных соединений. Предметом встречи служила необходимость окончательно определиться с тем, когда и где в ходе предстоящего наступления ВВС должны нанести удары по противнику. В результате совещания приоритетными целями были признаны в первую очередь оборонительные рубежи вокруг Меца и лес на участке продвижения 80–й дивизии; кроме того, мы решили, что дата начала наступления Первой армия получит кодовое обозначение «День—Д». Таким образом, пехота 12–го корпуса двинется вперед через двадцать четыре часа после «Дня—Д», а танки из состава этого же подразделения соответственно еще через день, если ситуация не позволит ввести бронетехнику раньше. Соответственно 95–я дивизия 20–го корпуса начнет ложную акцию к северу и западу от Меца через день после «Дня—Д», а 90–я дивизия атакует неприятеля к северу от Тионвилля еще одним днем позже. После длительных переговоров было осуществлено разграничение между частями 20–го и 12–го корпусов.

2 ноября в Нанси прибыли генерал Брэдли и начальник планирования его штаба генерал А. Фрэнклин Киблер. Они «обрадовали «нас известием, что британцы, по всей видимости, не будут готовы к броску на восток раньше 10 ноября, а то и до начала декабря. Брэдли добавил, что Первая армия тоже не сможет наступать, если две ее дивизии, приданные британским силам, не будут возвращены и приданы либо Первой, либо Девятой армии. Он спросил, когда бы я мог начать наступление. Я ответил, что, как я уже говорил, могу начать на следующий день после успешной воздушной подготовки; если же погода не позволит действовать авиации, в независимости от нее Третья армия может начать не позднее 8–го. На это генерал Брэдли признался, что ему приятно найти кого—то, кто готов наступать.

3 ноября я обратился с речью к собравшейся группе офицеров, части сержантского состава и нескольким специально отобранным рядовым трех пехотных дивизий 12–го корпуса — а именно, 26, 35 и 80–й. Я сообщил им, сколь великую честь оказывает верховное командование Третьей армии, позволяя ей наступать самостоятельно. Я также не преминул повторить, что настаиваю на ведении во время атаки стрельбы с ходу и поддержке наступающих огнем из всех видов оружия.

Мы в последний раз обсудили с Уэйлендом предстоящие совместные действия наземных сил и авиации. Все свелось к тому, что если авиация не сможет подняться в небо и отбомбиться по неприятелю до наступления темноты 7 ноября, 8 ноября 12–й корпус пойдет на прорыв без поддержки с воздуха. Я имел телефонный разговор с Брэдли относительно возможности использования 83–й дивизии. Я попросил его санкционировать переход части корпусной артиллерии через реку Мозель с тем, чтобы они могли поддержать атаку двух приданных моей армии штурмовых бригад, однако мы так и не пришли к окончательному решению по этому вопросу.

Из—за плохой погоды назначенная на 5–е число пробная бомбардировка Меца не состоялась, и пилоты повели свои машины в глубь Германии, чтобы сбросить бомбы там.

В тот же день меня посетил Диверс и пообещал, что Седьмая армия поддержит меня с правого фланга.

5–го я в своей обычной манере провел беседы с офицерами 10–й бронетанковой, 90–й и 95–й пехотных дивизий, а также перед штабистами 20–го корпуса. Все эти встречи проходили под дождем.

В тот же день, 5–го, меня навестил генерал Хьюз. 6–го мы с ним, идя навстречу пожеланиям офицеров и солдат, выступили перед личным составом 4–й и 6–й бронетанковых дивизий. Первоначально я не собирался заезжать к ним, потому что считал этих ребят опытными бойцами, воодушевлять которых перед боем все равно что раскрашивать лилию, но они, похоже, все поняли по—своему и чуть не обиделись. Что ж, я обратился с речью и к ним. Выступая перед бойцами 4–й, я пошутил над тем фактом, что Первая армия не примет участия в наступлении, как то изначально планировалось. Я сказал буквально следующее: «Последней будет Первая — 4–я будет первой».

Шестого числа я сообщил представителям прессы, что наступление начнется утром или ночью перед рассветом 8 ноября. Я представил им полный план и попросил держать все в тайне. Я также попросил корреспондента объявить по радио о целях атаки — сказать, что она будет носить локальный и ограниченный характер, а поставленной задачей будет укрепление плацдармов накануне наступления зимних холодов. Я предупредил его, что дам знать, когда можно будет открыть правду. Он сделал все, как я говорил, и уверен, это сообщение здорово сбило немцев с толку.