Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

В итоге лидер КГРНС Приходил к выводу: диктатура пролетариата не что иное, как орудие капитализма. Ничего не подозревавшие коммунисты в одночасье превратились в пособников системы и слуг капитализма. Теперь Штрассер прибегал вновь к своим любимым антимарксистским аргументам. По большому счету они ограничивались провозглашением революционного национал-социализма как единственного политического течения, которое могло найти выход из кризиса. Подобные идеи Штрассер повторил в статье «К стачке в Руре: основы и тактические замечания». Он утверждал: декреты Брюнинга вполне закономерный шаг, так как правительство решило вступить на путь откровенного фашизма и установить диктатуру капитала. Капитализм можно было уничтожить только при условии существенного обнищания немецкого народа. Не правда ли, напоминает ленинский тезис: «Чем хуже, тем лучше»? Рабочие не должны были разбрасывать силы на сиюминутную экономическую борьбу, а накапливать их для решительной атаки на систему. Цель революционного и национал-социалистического движений должна была сводиться к выступлению против партийного эгоизма НСДАП, КПГ и профсоюзов.

Пресловутый единый фронт, являвшийся необходимым условием всеобщей политической забастовки, должен был смести партийную иерархию, став «сильнейшим и эффективнейшим средством международной освободительной борьбы». Этот фронт, конечно, не смог бы совсем уничтожить капитализм, но он открыл бы путь к созданию революционного парламента, который воплотил бы в себе все антикапиталистические устремления. Примечательно, что в этом парламенте Штрассер отводил место и НСДАП. Но при одном условии: нацисты должны были переродиться. Гитлеровская партия обязана была обновиться, разорвав все отношения с Немецкой народно-национальной партией и покинув коалиционные правительства в Тюрингии и Саксонии.

Революционный парламент должен был упразднить капиталистическую систему и представлять интересы угнетенного народа. Само собой разумеется, он должен был отказаться от осуществления плана Юнга и разрушить Версальскую систему. Вновь видно, что Штрассер был увлеченным мечтателем. Он нарисовал не политическую перспективу, а утопию, которую фактически нельзя было осуществить. Чего стоил только один из пассажей: «Союз между КПГ, НСДАП, революционными профсоюзами, революционными СА должен базироваться на универсальной любви, которая царит между братьями, в которых упечет кровь одного народа».

После того как стачка потерпела поражение, упоминания об этой дивной утопии быстро исчезли со страниц газет «Боевого сообщества». В апреле 1931 года Штрассер стал высказывать более жизнеспособные идеи. Теперь он взял курс на союз с революционными штурмовиками и военизированными подразделениями национал-революционеров. Он призвал национальную оппозицию к вооруженной борьбе. Подобные резкие перепады были еще одним подтверждением того, что руководство «Боевого содружества» было просто не в состоянии ясно сформулировать свои политические цели. Стремясь играть хоть какую-то роль в политической жизни Германии, Штрассер и его сподвижники, не задумываясь, были готовы подстраивать идеологию и тактику своей организации к новым условиям. В итоге они плелись в хвосте политических событий.

Подобная неразборчивость выливалась в конфликты между сторонниками той или иной линии, которой должно было придерживаться КГРНС. Никто не знал, как должна была начаться пресловутая «Немецкая революция». Пресса «Боевого содружества» превратилась в коктейль из политического догматизма и идеологических шатаний. Публикации потеряли внутреннюю логику, они были бессвязны и несвоевременны. Штрассер не мог не видеть, что политическое непостоянство ставило под угрозу само существование «Боевого содружества». Но прежде чем «Боевое содружество революционных национал-социалистов» окончательно развалилось, ему было суждено пережить еще один грандиозный успех. Его принесли Штрассеру взбунтовавшиеся берлинские штурмовики Вальтера Штеннеса.

Часть III

«Мятеж» в СА и его последствия

Глава 1

Революционные СА