Война Кланов. Медведь 2

Перевертни за спиной Александра смолкают. От спокойного и уверенного голоса затихает перешептывание автоматчиков. Пасть Степана удивленно приоткрывается. Я же чувствую, как на шее поднимаются легкие волоски. Голос раздается со стороны постамента…

– Вот так вы мне служили верой и правдой? А ведь я вам поверил! – грохочет раскатами обвала в горном ущелье.

Могучий старик садится на камне, его ноги опускаются на собранные растения. По размерам он не уступает черному перевертню, крупное лицо словно тесали топором, а на груди неизвестно каким образом держится ромашка. Ладони величиной с ковш экскаватора ложатся на колени, он с хрустом расправляет плечи. Перевертни начинают отступать назад.

– Я не виноват, это те… остальные меня подговорили, – через силу выдавливает Степан.

– Отпусти Ладушку, Степан. Я всё слышал! – падает очередной валун в ущелье.

Перевертень осматривается по сторонам и видит страх в глазах своих подопечных. Они боятся сидящего старика, но их больше. Да и Пастырь после долгого лежания вряд ли может так быстро восстановиться.

– Убейте их всех! – срывается на визг Степан.

– Это вряд ли! – тут же отзывается голос из темноты. – Мальчишки, вы положите пукалки-то, а то нечаянно пораниться можете.

Автоматчики оглядывается, я вместе с ними. Пред нами предстает Семен Платонов, он выходит, как герой дешевых боевиков – с двумя автоматами подмышкой. Ещё два автомата держит Сидорыч. Они выходят с той стороны, куда увели Людмилу.

Двое мужчин оглядывают стоящих автоматчиков, и дуло каждого из автоматов смотрит строго в голову выбранной мишени. Я чувствую, как мои губы невольно разъезжаются в стороны. Жизнь налаживается…

– Положите на землю! Что не понятно? – следом за возгласом раздается выстрел, и один из автоматчиков оседает на землю.

Другие тут же бросают оружие. Я подбираю автоматы. От греха подальше. Не могу отказать себе в удовольствии врезать командиру по сопатке. Наотмашь. Тот падает и не хочет подниматься.

– Ты всё равно не победил! Слуги мои, убейте их! Не жалеть никого! Всех… – Степан не успевает закончить свой призыв.

Охотница взвивается в воздух, как выпущенная ракета. Она переворачивается и двумя ногами бьет по оскаленной морде. От отдачи она отлетает к костру, зато голова Степана запрокидывается вверх, и к нему кидается Александр.

Он пролетает мимо черной тени, которая метнулась ему за спину; мимо встающего старика-богатыря; мимо приземляющейся охотницы. Я не успеваю увидеть, что у него в руках. Сверкает багрово-красный всполох, и взмах руки увлекает за собой фонтанчик крови.

Я вижу, как перекидываются автоматчики, как два старика нажимают на спусковые крючки. Мой палец тоже ощущает холод крючка, и отдача колотит по плечу.

 Рычание оборачиваются скулежом, пули впиваются в тела смертоносными пчелами. Перевертней, которые недавно держали нас на мушках, отбрасывает назад и валит на землю.

– Стойте, твари! Назад!! – гремит с постамента.

Зажимая лапой горло, Степан всё-таки хрипит:

– Уничтожить всех!

Лежащие на земле перевертни начинают перекидываться. Мы стреляем в них, тела дергаются, но шерсть покрывает свежие раны и вскоре на земле лежат четверо полулюдей-полуволков. Они не смогли полностью обернуться и застывают на середине превращения. А к нам летит десяток новых врагов. Рожки пусты и автоматы отброшены прочь.

Мы с Сидорычем перекидываемся – такого огромного берендея я никогда не видел. Даже Иваныч перед ним, как чихуахуа перед сенбернаром. Ростом огромный берендей вряд ли уступит Пастырю.

Смертоносной волной налетают перевертни. Разгорается бой, и я уже не в силах наблюдать за Александром и остальными.

Рядом бьется Платонов, подобной скорости не наблюдал даже у охотницы, а уж быстрее её во всем свете нет.

Старик исчезает с одного места и появляется в другом. Кидает связку игл в перевертня, каким-то чудом оказывается у мишени раньше игл и в полете вытаскивает четыре стержня. Четыре незаметных удара, и на землю падает обнаженный человек с торчащими из глазниц, лба и груди иглами.

– Твари! – раскатывается над поляной громовой голос. – Ваш повелитель приказывает вам отступить.

Твари не отступают. Я сцепился с двумя перевертнями. Один из них впивается в мою лапу бульдожьей хваткой и висит, не давая взмахнуть и отбить атаки от другого. Невероятно, но каким-то образом я ещё стою с таким грузом и даже умудряюсь уклоняться и уходить с линии атаки.

Я бью правой кувалдой по морде вцепившегося перевертня, но тот не отпускает меня, рвет и царапает всеми четырьмя лапами.

Второй перевертень падает на меня сверху и две туши скрывают свет костра. Я бью так, как никогда прежде. Удары попадают по твердым телам, когтями вырываю шматки мяса вместе с шерстью, зубами кусаю то, что попадается в пределах досягаемости. Даже торчащий корень сосны переломился пополам, когда ненароком ударил меня по щеке. Соперники по силе не отстают от меня.

– Оставь его мне! – почти в самое ухо рычит Сидорович.