Война миров

Энрике не сводил с меня глаз. Буквально не сводил. Мне все это жутко не нравилось, и я уже начинала осаживать его. Он стоически терпел и улыбался. Он глядел мягко, ласково и снисходительно. Он считал, что я упираюсь только лишь из-за предрассудков. Он рассказывал мне, что все люди равны, а культурная пропасть при желании легко заполняется. Он уже уговорил меня обращаться к нему на «ты» и по имени. Я не позволила себе ни одного взгляда, ни одного жеста, который можно было истолковать как флирт. Ну а вдруг вербовать его всерьез придется именно мне?

Честно говоря, к шести вечера я безумно устала. И даже рада была, когда Энрике предложил проводить меня, потому что у него есть планы на вечер.

— А ты чем будешь заниматься вечером? — спросил он.

— Как ни странно, читать книгу, которую мне дал твой отец.

— Маркес? Небось «Сто лет одиночества»?

— Да, она очень интересная.

— Она была моей любимой. Когда мне было двенадцать лет.

— Энрике, если бы я выросла в доме с такой библиотекой, я бы сейчас даже и не знала, о чем говорить с мужчинами. Потому что я бы с утра до ночи читала и из-за этого разучилась бы общаться с живыми людьми. Ты вряд ли поймешь, какое это удовольствие, ведь для тебя это привычно.

— Не совсем. До десяти лет мне запрещалось входить в библиотеку одному, без гувернера или родителей. Бумажные книги — огромная ценность. Отец собирал их всю жизнь. И он сказал, что не позволит мне без присмотра взять в руки хоть один томик, пока я не пойму: бумажная книга — это все, что останется от человечества, если Катастрофа случится второй раз. Ты знаешь о Катастрофе?

— Да, нам рассказывали в школе.

— Наверняка вам рассказывали не все. И уж точно вам не говорили, как мексиканцев, женщин с грудными детьми, выбрасывали из американских кораблей, чтобы могло спастись побольше американских граждан. Я не хочу портить вечер экскурсами в историю…

Я опустила голову.

— Потому, Долорес, что это не нужно и даже вредно, — вдруг сказал он. — Прошло несколько веков. Хватит нам уже расчесывать былые раны.

— О чем ты?

— Да о том, что земляне — такие же люди, как и мы. — Он зло фыркнул. — Я понимаю, тебе дико это слышать. Ты служила в армии. И я буду служить, когда получу докторскую степень. Но это не имеет значения. Я догадываюсь, что именно ты думаешь о тех, кто живет за кордоном. А правда в том, что там живут потомки людей, которые родились на Земле, как и наши предки. Мы все дети одной цивилизации. И отнюдь не все мексиканцы покинули Землю. Эвакуировалось, дай бог, шестьдесят процентов. Многие народы ушли с Земли в куда большем количестве. Те же русские. Кстати, Маркес очень любил русских… Они ушли и основали свою колонию. Но они не воюют. Они вписались в Федерацию. Это русские-то, с их претензиями на особый путь! Есть и такие колонии, в которых живут люди нашего народа. Иначе откуда бы Земля набирала такое количество шпионов с нашим фенотипом? Их много, очень много. Иногда я гляжу на людей на улице и гадаю: кто из них шпион? Им может оказаться любой. Абсолютно любой.

— Откуда ты все это знаешь?

— Не только Земля засылает к нам шпионов. У нас тоже есть разведка.

Я вздохнула.

— Я не питаю ненависти к землянам, — твердо сказал Энрике. — Даже к шпионам. Ну, пожалуй, только диверсанты… Это убийцы, и я отношусь к ним как к убийцам. Но я не понимаю, за что мне ненавидеть всех землян скопом.

— Ты считаешь, мы должны простить землян? Но они ведь не оставили нас в покое. Сколько наших гибнет каждый год…

— Из-за нашей глупости, — резко ответил Энрике. — Долорес, война — это бизнес. Выгодный. Но когда я возьму власть, я прикрою эту лавочку.

— Что?

— Долорес, мы тратим наши ресурсы на невыполнимую задачу. На личное обогащение нескольких воротил. Это правда. Когда я стану диктатором, я прекращу войну.

— Ты сдашься?!

Он засмеялся, услышав в моем тоне ужас.

— Нет, конечно. Никогда. Но я добьюсь того, что земляне признают нашу независимость. Признали же они Куашнару. И Шанхай почти уже признали. Я подпишу мир. И вместо войны укреплю наши границы. А те ресурсы, которые удастся высвободить, направлю на благо страны. На школы и больницы в деревнях вроде твоей. На снижение фермерских налогов. На новые космопорты. На новые библиотеки для всех. На красивые здания, в конце концов! — Он рассмеялся. — Ты успеешь закончить колледж и стать архитектором, как мечтаешь. И представь, настанет день, когда тебе закажут проект, ну, например, народного университета. Где учеба будет бесплатной, и девушкам вроде тебя не придется батрачить в такси, чтобы поступить в колледж. Наоборот, девушки получат государственную стипендию.

— Я буду голосовать за тебя, — объявила я решительно. — И всех знакомых уговорю. А ты уверен, что земляне не нарушат договор? Они ж вероломные.

— Долорес, они такие же, как мы.

— Да уж, помнили они об этом, когда была эвакуация с Земли…