Война Моря и Суши

Дорожка, на которой стояла я в возрасте десяти месяцев, звала и манила в дальние дали и, плавно закругляясь, обтекая форму Теплицы, терялась за поворотом. И я побежала, потому что поняла: прекрасный цветущий мир стоит того, чтобы увидеть его ближе! Такими были мои первые шаги. Как уверяла мама, их было шесть. Шесть стремительных шажков младенца, спешившего к своей взрослости. Недолог был этот ликующий бег. Взмахнув руками, я упала; обломанная часть стебля с алым цветком легла рядом на дорожку. Видимо, посчитав доставшееся мне сокровище самым лучшим вознаграждением за первую, самостоятельно пройденную дистанцию, я больше никуда не пошла, и любовалась цветком, пока не стали смыкаться сонные глазки.

В зелёном царстве Теплиц начинает ходить и говорить большинство малышей подводников, потому что мамочкам с детьми до трёх лет закон разрешает проводить там сколько угодно времени. И женщины с радостью пользуются этой чудесной привилегией, разрешённой только матерям и „одному сопровождающему лицу в дни выходных и праздников“, — гласит документ. Да, на всякий случай поясню: Теплицы, — гидропонные комплексы, в которых выращивается невероятное количество съедобных растений, — пишутся с большой буквы — так велико их значение для народа Моря.

„Дети и цветы должны расти вместе“, — улыбаются инженеры-гидропоники, чародеи, посвящённые в тайну жизни растений. Они показывают гостям, в каком секторе начинается цветение. И, наоборот, закрывают проходы туда, где созревание сладкого батата, кунья, лакомых тыкв, земляники или арахиса требует тишины и покоя, — чтобы потом, спустя какое-то время, снова открыть входы к грядам, огруженным спелыми плодам.

О мой родной мир! Будь я поэтом, я воспела бы твою красоту в стих. Но, увы, я не поэт. И потому просто рассказываю тебе, читатель, о величественных рукотворных рифах на дне океанов. Вернее, о двух рифах, в которых мне повезло жить. Впрочем, немногие подводники могут сказать, что повидали за свою жизнь все мегаполисы Моря. В настоящее время наша цивилизация населяет десятки рифов, а начинался исход с шести подводных модулей. Все они послужили надёжным домом для самых предприимчивых учёных. Катастрофа постигла лишь седьмой риф, построенный через тридцать лет, уже после Первого Вдоха — первого выхода на поверхность. Не потому ли к числу шесть у нас особое отношение? А вот число семь, напротив, считается недобрым.

Первые рифы давно стали малой частью гигантских глубинных модулей современности. Первые рифы — это всего лишь два-три района, отведённые под музеи, Залы Зрелищ или школы. Вокруг старого ядра находятся современные жилые секторы, их окружает надёжная омега-скорлупа, рассчитанная на давление в тысячи атмосфер, но не знакомая с мощью океана. Потому что за ней расположена промышленная зона, и только потом ещё одна скорлупа — внешняя. Вот она-то и противостоит неукротимой силе приютившей нас бездны. Любовь бездны так велика, что она ежесекундно готова принять каждого из нас. Но пока время не пришло, мы сдерживаем её порывы: ведь подводники рождены для контроля и управления всего, что является стихийным началом и предшествует разуму. Когда же придёт час смерти рифа, о чём никто не может знать заранее, но к чему всегда должен быть готов, мы станем частью бездны, слившись с ней в объятиях. Это случится мгновенно — так велика её страсть. Бездна обладает колоссальной силой и разбивает все преграды на пути своей великой любви к людям, ревнуя человека к родительнице-суше. Ведь бездне до сих пор так и не удалось породить разумное существо, повелевающее стихиями, и лишь гигантские тела морских животных, молчаливые, выносливые и ненасытные, олицетворяют её суть. До сих пор бездна проигрывала Суше. Народ Моря — как примирение, как знак равенства между ними. Мой великий народ: бездна долго ждала тебя, и приютила, и сберегла, и сделала счастливым! О, Подводные Колонии: царство разума, сияющая обитель, полная роскоши и блеска!

Мир подводников, я рассказываю о твоей красоте тем, кому недоступно любоваться простором террас Новой Европы, уступами-этажами поднимающихся всё выше и выше.

В этом рифе небом являются великие Теплицы. Свет Теплиц одинаково служит людям и растениям. С любой террасы можно видеть над головой изысканную, как рукодельное кружево предков, часть ажурной сферы. За её прозрачной оболочкой радует глаз буйство зелёных кущей. Там ходят и передвигаются на полупрозрачных подъёмниках гидропоники: все в роскошных серебряных одеяниях, с датчиками — мерцающими нимбами на головах. На земле сотни лет воображали райский сад и ангелов в нём; мне не надо представлять это, — я росла среди серебрянорясных повелителей растений.

Для тех, кому трудно представить мою родину, я постараюсь описать её ещё раз и другими словами.