Война Моря и Суши

Мадам Анна, с замашками светской львицы, манерная и амбициозная, арендовала оранжерею и устраивала пикники для всех, кто способен был оплатить роскошное предложение провести несколько часов под сенью деревьев в окружении цветущих азалий и гортензий.

— Вот он какой, Эдем! — только и сказал Арт, впервые попав в райский уголок.

И оглядывался вокруг, любуясь альпийскими горками, хлопотливыми ручейками, струящимися из вычурных ваз, мощёными дорожками, плавно обтекающими причудливые садовые скамьи.

Прогулочные оранжереи не бывают огромными, но неведомый ландшафтный дизайнер, явно человек незаурядный, мастерски создал иллюзию глубины пространства, выжав из предоставленной ему территории всё, что можно. Оставалось только наслаждаться видами и ароматами великолепного сада.

Валевский не спеша брёл позади всей кампании, оставив далеко впереди Марка Эйджи, распустившего плавники перед двумя подружками. Сияющее радугой око инсуба прицельно выхватило блондинку и шатенку из числа красивых женщин, и девушки немедленно были втянуты в орбиту обаяния Эйджи.

Перед Артом, отстав от остальных, двигалась пара: какой-то хмырь вёл необыкновенно изящную девушку в юбке болеро, подчёркивавшей тонкую гибкую талию. Не все женщины решались носить такой фасон, хотя на этой вечеринке девушка в болеро отнюдь не единственная…

Валевский, увлёкшись разглядыванием жуков и насекомых, искусственных жителей естественных зеленых зарослей, вскоре забыл об этой паре.

«Светское общество», которое собрала Анна, — больше двадцати мужчин и девушек, — завершив прогулку, расположилось в просторной беседке-патио, ограниченной полукругом колонн с решётками, сплошь увитыми буйно цветущим клематисом.

Мебель заменяли четыре широкие, сияющие безупречной белизной ступени, амфитеатром спускавшиеся к пятачку газона с танцполом посредине. На ступенях действительно было удобно сидеть и возлежать, придвинув к себе поднос с напитками и, заодно, любоваться стройными ножками молодых женщин.

Пара прелестных ножек продефилировала близко от разомлевшего в праздности Арта; затем их хозяйка развернулась так, что сухим шелестом отозвалась юбка, и в поле зрения Валевского снова оказалось миловидное лицо девушки, шедшей по Эдемскому саду в последней паре.

— На вашем подносе только вода? — удивилась она:

— Я хотела взять у Вас «Шторм». Не для себя, конечно, я не клеюсь к мужчинам, да ещё так примитивно… — она говорила быстро, и казавшееся естественным смущение очень шло ей. — Мой брат попросил. Наверное, один вы трезвый на этой вечеринке?

— Ну, это потому, что я знаю главный секрет: все воскресные дни быстро кончаются.

Валевский с удовольствием снизу вверх разглядывал темноглазую незнакомку.

То, что спутник брат незнакомки, а не её избранник, подняло градус настроения аналитика. Вечер действительно обещал быть удачным.

Насчёт «Шторма» — пойла, употреблять которое можно всем и всегда, но с одним «но» — весёлый «Шторм» не пьют в одиночку. Возвращение в нормальное состояние возможно только группой, одного просто не обслужит электроника, и последствия будут самые ужасные, лучше не пробовать. Все увеселения быстро обрастают разными ритуалами, так случилось и со «Штормом»: одалживать друг у друга спиртное с недавних пор стало модным. Но даже мода не возникает из ничего. Просто группа из двенадцати собутыльников быстрее подвергалась электронной очистке. Главную роль играл факт, что пили вместе, а не поодиночке, — опять юмор производителей.

Вторая причина лежала в области трансцедентальной: считалось, что нализаться из двенадцати пузырей — особый кайф, и даже больше, — такого полюбит удача.

Получается, Арт невольно подвёл кого-то, кто очень хотел плеснуть в свой стакан из его бутылки.

Он виновато развёл руками.

— Я тоже пью только воду, — ответила девушка и улыбнулась. — Бедный, бедный Ник, как ему не повезло с нами! — она засмеялась и убежала к брату, сидевшему неподалёку.

«Заботливая сестричка!» — хмыкнул Арт.

Парень повернулся, слегка скосил глаза в его сторону, и Валевский заметил свежий след от ожога, прикрытый высоким стоячим воротником рубашки.

«Вот оно что: братец-то с поверхности, из горячей зоны!»

Стало понятным неподвижное выражение лица у этого типа: так выглядит совсем свежая пластическая хирургия. А, кроме того, несчастный ещё не привык управляться с протезом ампутированной до середины бедра ноги.

Из-за деревьев вырулил Марк. Он поддерживал двух уже весёлых девушек и говорил о войне, вернее, о её причинах:

— На заре образования Колоний, девочки, Декларация Прав колонистов узаконила личное право каждого вернуться на Сушу в любое время, — рокотал сочным баритоном Марк, словно рассказывал поучительную сказку, и при этом умудрялся лапать своих спутниц. Он претендовал на роль знатока Всемирной истории в глазах длинноволосой красотки, локоть которой прижимал к своему боку особенно ревностно:

— В случае провала дерзкой идеи, было важно, чтобы потомки могли вернуться на историческую родину, туда, где жил первый: наш пра-предок. Закон приняли навечно.