Война олигархов

Я сделала это! — а это думала уже она, с умилением рассматривая мужа, мирно посапывающего среди общего шума.

— Данные ещё по десяти участкам! — вошла в комнату помощница Генералова Татьяна. — Мы лидируем с а-агромным отрывом! Оставьте коньячку–то труженикам! — возмутилась она и, прихватив бутылку и несколько яблок, скрылась за дверью.

Там дымились от постоянных звонков телефоны, и несколько операторов собирали невиданный урожай: проценты без пяти минут депутата Чайкиной превышали все предварительные прогнозы.

***

20 декабря 1999 года, ночь–утро,

Москва

Шоколадный лабрадор уткнулся ему в плечо и жалобно заскулил. Гоша хотел успокоить пса и открыл глаза. Было темно и тихо, лишь странные звуки нарушали ночную тишину. Это Зера, примостившись на его плече, тихонько стонала.

— Зера, что, началось? — окончательно проснулся Гоша.

Она посмотрела на него огромными испуганными глазами:

— Кажется, да. Гош, я боюсь! — призналась она.

— Вызвать «скорую»? — Гоша вскочил, лихорадочно натягивая одежду.

— Нет, я сама, здесь же близко, — превозмогая начавшуюся очередную схватку, Зера помогала Гоше натянуть на себя одежду.

В лифте она молчала, только цеплялась за Гошу и смотрела умоляющими глазами, в которых перемешались боль и страх.

И только в машине, когда боль откатилась, готовя силы для новой схватки, она заговорила тихо и быстро, словно боясь, что Гоша не даст ей выговориться:

— Боюсь ужасно! Я, наверное, — она глубоко вдохнула воздух, — умру… Нет–нет, не перебивай. Я знаю, у нас все женщины в роду рано умирают… Мне так не страшно, но за ребёнка страшно… У нас будет девочка, я знаю точно, ты не бросай, Гош, нашу девочку…

— Зера, ты бредишь! — прервал её Гоша и строго приказал. — Не пори ерунды! — он понимал, что надо говорить чётко и уверенно, чтобы выбить из головы жены дурацкие мысли о смерти. — Тысячи женщин рожают, и ты прекрасно родишь.

В приёмной Первой Градской больницы не спали. Прямо перед Зерой привезли ещё двух рожениц, эта ночь выдалась урожайной.

— Так, Сидорова, пройдёмте, — тоном доброго милиционера распорядилась пожилая дежурная.

Зера, испуганно оглядываясь на Гошу, скрылась за белой–белой дверью. Она была такой маленькой — только глаза и живот — и несчастной, что у Гоши защемило сердце. Он потёр грудь и огляделся.

— Коньячку? — предложил мужик лет сорока в лёгкой кожаной куртке. Похоже, выскочил из дома в первом, что попалось под руку. Тут только Гоша понял, что и он привёз Зеру в одном пиджаке. Хорошо, хоть джинсы догадался надеть, — усмехнулся он и протянул руку за флягой с надписью «Боссу от подчинённых».

— Первый? — спросил Босс, делая глоток вслед за Гошей.

— Первый, — согласился Гоша. Приятное тепло от коньяка разлилось по груди, немного заглушило страх, который он так тщательно скрывал от Зеры. «…У нас все женщины в роду рано умирают», — звучало в ушах.

— А у меня — третий! И всё равно никак не привыкну, — Босс удивлённо улыбнулся и снова протянул Гоше флягу.

Новый обжигающий глоток исправно отогнал дурные мысли. Гоша и сам не заметил, как задремал.

…Шоколадный лабрадор смотрел на него умными, почти человеческими глазами. Только глаза те были не ореховые, как у сестрёнки, а тёмные, приподнятые к вискам. И в глазах его плескалась боль.

Зера, всё будет хорошо, — шептал Гоша, и лабрадор согласно кивал, моргая Зериными глазами с длинными тёмными ресничками…

— Сидоров есть? — спросил лабрадор, наваливаясь Гоше на ноги.

— Я есть Сидоров, — согласился Гоша, пытаясь отпихнуть тяжёлого пса. Тот разлёгся прямо на пути к белой двери, за которой скрылась Зера.

— Сидоров есть? — женским и очень официальным голосом повторил лабрадор, и Гоша очнулся.

— Да, я — Сидоров! — он рванулся к вышедшей из белой двери пожилой врачихе и едва не опрокинул пакет с одеждой Зеры, который упал с колен и лежал прямо на полу. — Что? Что–то нужно?

Спросонья ему причудилось, что нужно немедленно бежать куда–то. Понятно куда — к Зере, сдавать кровь, в общем, спасать.

— Что нужно, вы уже сделали, — понимающе усмехнулась врачиха. — У вас дочь, Сидоров. Три сто, пятьдесят сантиметров. Роды прошли успешно, без осложнений. Поздравляю, папаша.

— Дочь? — обалдел Гоша. — У меня — дочь?

И заорал так, что врачиха испуганно замахала на него руками.

— У ме–еня–я д–о–очь! — кричал Гоша, только сейчас начинавший понимать, какое это счастье — рождение нового человека.

Теперь у него было две Зеры. Зера большая и Зера маленькая.

— Дочь! — он гордо посмотрел на сонного Босса, жену которого опередила его отважная Зера.

Глава седьмая. Трудно быть богом

30 декабря 1999 года

— В общем, договорились? — Гоша с надеждой посмотрел на Нура. — Я тебя на презентацию заброшу, сам скажу пару слов и исчезну. Ты будешь представлять группу спонсоров. А мне сегодня ещё Зеру надо забрать из роддома. Двоих Зер, — гордо добавил он.