Война олигархов

Краем глаза Нур успел заметить, что Пушкин кружит в каком–то танце типа вальса полную даму с белоснежными волосами. Наверняка — замужнюю. Но уже через секунду Нур забыл обо всём на свете. Нюша, такая незнакомая в длинном синем платье и в этой дурацкой маске Президента, послушно двигалась в такт его движениям.

По новому всплеску активности телевизионщиков Нур понял, что в кафе происходит нечто. Они с Нюшей обернулись одновременно и застыли на месте. В дверях стоял шикарный Лев Викторович Кобрин. В новом, с иголочки, фраке и лаковых штиблетах. Широко улыбнувшись камерам, он направился прямо к друзьям:

— Нюша, поздравляю! — он наклонился и поцеловал ручку. — Нур! — пожал руку Нура. — как тебе мой прикид? Прикольно?

— Приколько, — согласился Нур и, переглянувшись с Нюшей, засмеялся легко и радостно.

Оркестр наяривал туш.

***

31 декабря 1999, ночь

Праздновали в новой квартире Сидоровых на Фрунзенской. Полностью обустроили только детскую. Там теперь царствовала маленькая Зера. По большей части пока она, правда, спала.

Остальные пространства уже тоже разгородили и привели в относительный порядок, но мебели было по минимуму.

В пустой гостиной стоял огромный длинный стол с креслами вокруг. Другой мебели пока вовсе не наблюдалось. Были только огромный плоский телевизор и музыкальный центр, стоявший прямо на полу. Хорошо хоть пол был уже не бетонным, а покрытым настоящим паркетом, а стены оклеены светло–бежевыми обоями.

Ах, да, была ещё ёлка. Огромная, пушистая, с мохнатыми лапами, она пахла, казалось, на всю Вселенную. Установили её у окон, выходящих в сторону Кремля. Когда на неё смотрели чуть прищурившись, то представлялось, будто Кремлёвские звёзды висят непосредственно на её ветвях. Наподобие игрушек.

Остальные игрушки добавили уже от себя. И тоже не простые, а по большей части символические. Эти игрушки Лёвка с Нуром мастерили полдня собственными руками, используя набор цветной бумаги из «Детского мира».

Самое сложное дело — развешивание игрушек, досталось, естественно, мужчинам: Лёвке, Гоше и Нуру. Женщинам — Кате, Нюше и Зере, конечно же, выпало что полегче — сервировать стол и выставлять напитки. От готовки Лёвка их освободил, заказав жратву по телефону с доставкой на дом. Всё должны были привезти к десяти. Лёвка гарантировал молочного поросёнка с гречневой кашей, свежих устриц с омарами, фантастические салаты и прочие кулебяки. Список был составлен, похоже, исходя из потребностей полутора дюжин персон.

Тем не менее домовитая Катя торчала на кухне и доделывала два своих любимых салата. Классический оливье и Мао Цзе–дун, с рисом и лососем:

— Отстань, — отгоняла она ехидного Лёвку. — Это же вкус детства! И Петухов это любит!

— Ну, тогда я умываю руки! — отстал, наконец, Лёвушка и отправился завершать процесс украшения ёлки.

— Все сюда, все сюда! — кричал он. — Я буду показывать фокусы.

Первым делом Лёвка украсил ёлочные ветви двумя бумажными телевизорами. Один поменьше, с надписью «ВСТ». Второй — побольше, с аббревиатурой «НРТ».

— Это наши собственные телеканалы, — для непонятливых объяснил Кобрин.

Следом ёлка была украшена двумя кривоватыми нефтяными вышками. На них надписи не уместились, но и так было ясно: одна — «Башконефть», вторая — «Севернефть».

— А это контролируемые нами нефтяные компании, — радовался Лёвка.

Нюшу больше всего умилил стандартный листок бумаги, сложенный вдвое, с названием «Горе от ума».

— Это наш стратегический интеллектуальный запас, — откомментировал Лёвка. — Посильнее нефти будет, хотя лично я ни одной статьи не понял.

— Значит, журнал точно удался, — рассмеялась в ответ Нюша.

— А это наш банк! — Лёвка достал из коробки бумажный мешочек со знаком доллара. — А где, кстати, банкир?

— Он задерживается, но быть обещал непременно, — веско сообщила Катя.

— Ну вот, — развёл руками Лёвка, — как ни крутись, а с деньгами всегда проблема.

Наконец, на ёлку водрузили прямо–таки произведение искусства. Целое бумажное здание о восьми этажах, формой весьма отдалённо напоминающее настоящую Госдуму.

— А вот и Катькин новый офис! — и Лёвка жизнерадостно заржал. — А всё вместе, — он обвёл рукой развешенные игрушки, а взглядом стоявших полукругом друзей, — это есть тот мир, который мы построили. Сами. Как античные боги!

Донельзя довольный произведённым эффектом, Лёвка всё никак не мог остановиться. Из той же коробки он выудил яркую ёлочную игрушку в форме футбольного мяча и пристроил её на самую верхнюю боковую ветку:

— И творение продолжается!

— И что сие значит? — Нюша поправила на носу несуществующие очки.

— Это — мой «Манчестер»! — объявил Лёвка.

— Любимая Лёвкина футбольная команда, — для непонятливых пояснил Нур.

— А что ты с ним… с этой командой сделаешь? — по–прежнему не понимала Нюша.

— Куплю! — с уверенностью во взоре ответил Лёвка.

Вопрос «зачем?» повис в воздухе, но так и не прозвучал. Все и так понимали, что ответа на него у Лёвки всё равно не было. Пока.