Война против Кторра

- Молодой человек, если бы было чего-нибудь, мы уже делали бы это. Мы делаем это. Все, что можем. Дело в том, что даже с нашими максимальными усилиями мы все равно потеряем около полумиллиарда людей. Это неизбежно, как восход солнца. Самое лучшее, мы должны признать это, потому что, нравится или нет, все равно будет так.

- Мне - не нравится, - сказал я.

- От вас и не требуют, - пожал плечами Фромкин. - Вселенная равнодушна. Бог не устраивает опросов общественного мнения. Факт состоит в том, что вам нравится, что мне нравится, что любому нравится - все это к делу не относится. - Он говорил с обманчиво сердечной интонацией. И смотрел почти намеренно враждебно: - Если вы на самом деле хотите понять разницу, тогда вам надо спросить себя обо всем, что вы делаете: способствует ли это выживанию вида? - Он оглядел собравшихся: - Большинство из нас родители. Вы хотите, чтобы мы уменьшили наш родительский потенциал в пользу некоего альтруистического жеста весьма сомнительной ценности? Или позвольте мне сказать это же по-другому: вы можете потратить остаток жизни, воспитывая и обучая следующее поколение человеческих существ, или вы можете потратить ее, ухаживая за несколькими дюжинами ходячих раненых, кататоников, аутистов и задержанных в развитии, кто никогда не будет способен отплатить, кто будет лишь продолжать расточать ресурсы, и не в последнюю очередь ваше ценное время.

- Я понимаю вас, сэр. Но сидеть срокойно, есть икру, клубнику, говоря о глобальной смерти и милосердном геноциде...

Он поставил тарелку: - Было бы более моральным, если б я голодал, говоря о глобальной смерти и милосердном геноциде? Голодание заставит меня заботиться больше? Увеличит ли оно мою способность, иную, чем причинять боль?

- Вам не надо говорить об этом столь бесстрастно, - сказал я. - Это немыслимо.

Проблеск неудовольствия пробежал по его лицу, но голос остался спокойным: - Это не немыслимо. - Он сказал это очень неторопливо - был ли он вообще разгневан? - На самом деле, если мы не будем думать об этом, то рискуем, что последствия захватят нас врасплох. Одно из базисных заблуждений второкурсной интеллигенции - не относи это к себе лично, сынок, я оскорбляю всех в равной степени - это моральное самоудовлетворение. Простая срособность видеть различие между правым и неправым еще не делает из вас моральную личность, это лишь дает вам ориентиры к действию. - Он наклонился вперед в кресле: - Ну, а теперь плохая новость. Большую часть времени эти ориентиры не относятся к делу, потому что представления в наших головах о том, каковы должны быть вещи, обычно весьма мало связаны с тем, каковы вещи на самом деле. И упорство в позиции, что вещи должны быть некими иными, чем они есть, будет лишь сохранять вашу негибкость. Вы потратите так много времени, споря с физической вселенной, что вообще не произведете никакого результата. Тот факт, что мы не можем ничего поделать с обстоятельствами, которые ведут нас к длительному падению, весьма неприятен, да - а теперь, перестанем обсуждать ситуацию и начнем управлять ею. Существует много, что мы можем сделать, чтобы минимизировать неприятность...

- Полмиллиарда человеческих смертей - это больше, чем просто неприятность.

- Четыре с половиной миллиарда человеческих смертей тоже больше, чем просто неприятность. - Он спокойно смотрел на меня. И пожалуйста, говорите тише - я сижу рядом.

- Простите. Мне кажется, что дискуссия выглядит негуманной.

Он кивнул: - Да, это я допускаю. Это выглядит негуманным. Он внезапно сменил тон: - Вы знакомы с каким-нибудь сумасшедшим?

- Поврежденным, - поправил я. - Сумасшедший - это негативное определение.

- Простите, - сказал он. - Я вырос в другое время. Старые привычки тяжело перебить. Я все еще не привык к тому, что женщины голосуют... Знаете ли вы какого-нибудь ментально дисфункционирующего человека? Поврежденного?

- Несколько.

- Вы когда-нибудь раздумывали, почему они таковы?

- Они иррациональны, я предполагаю.

- Так ли? Иногда иррациональность - единственный рациональный ответ на иррациональную ситуацию. Это очень по-человечески - и не ограничивается только человеком. - Он продолжил мягко: - Все, что мы делаем здесь - лишь рациональный ответ на иррациональную и очень пугающую ситуацию. Вполне возможно, нет, весьма вероятно, что из людей в этом помещении..., - и он повел рукой, чтобы включить весь вестибюль отеля, простирающийся на несколько акров, - ...едва ли половина будет жива в следующем году в это же время. Или даже на следующей неделе. - Он пожал плечами. - Кто знает?