Воинский класс

Егоров переключился на инфракрасную систему, осмотрел переднюю часть ковровой фабрики и выпустил еще одну ракету «Sting» в административное здание завода, и последнюю в проходную, где в этот момент находились сотни рабочих. Каждая ракета «Sting» несла 316-килограмовую фугасную боевую часть, и разрушения оказались огромны[44]. Из окон завода вырвались языки пламени, большая часть административного здания рухнула. Волны пламени разносились от проходной, так как взрывы ракет разрушили газопроводы и топливные макгистрали на заводе.

Стойка начал круто набирать высоту, осматривая причиненные разрушения.

— Ahuyivayush» iy, Геннадий, — сказал он. — Прямо так, как планировали.

— Shyri zhopy ni p» omish, — ответил Егоров. — Я бы не промазал, даже если бы хотел.

Стойка покружил вокруг около трех минут — достаточно долго, чтобы люди подумали, что налет закончился, и начали выбираться из укрытий, а затем выполнял изящный разворот прямо к заводу на высоте полтутора тысяч метров. Егоров сразу же захватил на экране инфракрасной системы четыре оставшиеся цели — центральную часть лагеря беженцев, который по данным разведки Казакова представлял собой лагерь подготовки террористов; центр помощи Красного креста/красного полумесяца, предположительный штаб лагеря террористов, замаскированный под объект, который ни в каком случае не мог служить целью удара; распределительный центр, где продукты и другие расходные материалы перегружались с грузовиков или вагонов, складировались и направлялись в лагерь беженцев; и, наконец, здание с самыми большими ресторанами и магазинами, которые принадлежали исламским террористам и были просто набиты ими.

Мт-179 сделал всего один заход, сбросив всего две бомбы — ПЛАБ-500, управляемые объемно-детонирующие авиационные бомбы с лазерными наведением[45]

. Каждая ОДАБ при взрыве создавала облако легковоспламеняющегося аэрозоля диаметром несколько десятков метров. Аэрозоль смешивался с кислородом из воздуха, а затем подрывался. Взрыв, напоминавший миниатюрный ядерный, был в сто раз мощнее, чем взрыв заряда тротила одинакового веса[46].

Более двухсот мужчин, женщин и детей погибли мгновенно от этих огненных шаров. Еще тысяча человек получили ранения или умерли от ран, а многие тысячи остались без крова из-за возникшего огненного шторма, когда целый город был объят бешеным пожаром, порожденным боеприпасами объемного взрыва[47]. Пожары длились еще несколько дней, распространившись на сотни тысяч гектаров в окрестных лесах. Следователи не нашли ничего, кроме полного опустошения.

Министерство иностранных дел, Кремль[48]

, Москва, Российская Федерация, менее часа спустя

— Министр Шрамм, какой приятный сюрприз. Доброго вам утра.

— Давайте обойдемся без любезностей, г-н Филиппов, — отрезал министр иностранных дел Республики Германия Рольф Шрамм. Он находился в гостиной своей резиденции в Бонне, в спортивном костюме, но в окружении старших советников. — Я только что узнал из новостей о вашем маленьком нападении на Кукес в Албании. Боже мой, Сеньков что, совсем утратил чувство реальности? Или он больше не отвечает за свое правительство? Что, военные, наконец, взяли все на себя?

— Успокойтесь, херр министр, — сказал министр иностранных дел Российской Федерации Иван Иванович Филиппов на жестком, но довольно сносном немецком. — Албания? О чем вы? — Он был у себя дома и даже не был одет. Сразу же выбежав из ванной[49]

, он включил телевизор. На российском телевидении не было ничего об Албании. Какого черта происходит? — Я… я не могу прокомментировать случившееся, министр, — сказал Филиппов. И он действительно не мог ничего подтвердить или опровергнуть, даже если бы знал, о чем идет речь.

— Я хочу, чтобы вы гарантировали мне, господин министр, что эти атаки закончились, — сказал Шрамм. — Больше никаких нападений на Балканах. Вы должны пообещать мне, что это не прелюдия к наступлению на Балканах.

Филиппов взволнованно зажал кнопку вызова, вызывая своего помощника — никакого ответа.

— Я не могу ничего обещать, министр, — ответил он, лихорадочно соображая. Он не хотел дать понять, что он не знает, о чем идет речь, но не хотел и признавать вины. — Россия будет действовать в своих интересах. Мы никогда не будем обсуждать это или как-то менять. Никогда. — В этот момент открылась дверь, и в нее вбежал его помощник с тонкой папкой в руках. Он увидел, что телевизор был включен и переключил канал на «CNN Интернейшнал». Там показывались кадры трансляции откуда-то из Македонии — судя по всему, какая-то авиакатастрофа.

— То, чего я не могу понять, это нападение на радарный самолет НАТО Е-3, - пошел дальше Шрамм. — Зачем вам атаковать самолет радиолокационного дозора? Вы с ума сошли? НАТО, безусловно, установит, что это была Россия, и они, конечно, будут мстить!