Войны мафии

— Никаких выкидышей в нашем деле, французик. Найдем подветренный берег и возьмем свой груз.

— Ладно. Я все еще учусь.

На этот раз, по мере того, как они изучали карту, молчание все затягивалось. Никки представления не имел, о чем думает Чой. Да ему и не часто случалось это угадывать. Но что-то висело в воздухе, казалось ему. Сами их имена создавали неважные вибрации. Никки яростно потряс головой.

— Не может быть, чтобы мы подцепили какую-нибудь коровью гадость, болтаясь так близко от Плама?

— Беспокойся лучше о береговой охране.

— Риччи не могли пронюхать об этом доме?

— Все операции Риччи в этом районе ведет семья Джанфлр, родственники Риччи. Это ленивые парни. Любят крутить бизнес в больших городах. В такой дыре, да еще зимой, их не увидишь.

— Посылку ждем к полуночи? Давай пока разложим свои задницы. Еще пять часов впереди.

Чой ухмыльнулся.

— Ты быстро учишься.

— Конечно, — парировал Никки, — вот еще один ослепительный успех воспитанника иезуитов.

Март

Глава 62

"Дорогой мистер Саггс!

Мы были очень рады узнать, что агент Кохен оправился от тяжелой болезни и готов принять участие в весеннем семинаре. Но было бы упущением с моей стороны, если бы я не сообщил вам, что возраст наших слушателей — от двадцати до тридцати лет. Может быть, у вас есть агент, больше подходящий для этой возрастной группы, при этом достаточно опытный в вопросах организованной преступности? Надеемся, что да.

С искренним уважением А. Коуд,

директор семинара

«Лютьен, Ван Курв и Арматрэйдинг».

Дж. Лаверн Саггс швырнул листок через стол Кохену.

— Если говорить простым английским языком, они хотят кого-нибудь другого. Занесите еще одно имя в свой походный блокнот параноика.

— Это еще одно подтверждение того, о чем я уже говорил. — Несмотря на шесть футов роста, Кохен носил ботинки на толстой подошве — еще один шаг к полной «Гэри-Куперизации». Он пошевелился в кресле, и каблуки громко царапнули пол.

Саггс покачал головой, заранее отвергая все, что мог сказать Кохен.

— Что вы за народ — евреи? Ведете себя так, словно появились на земле, чтобы объяснить остальным, как надо жить.

— Разве нет? — с акцентом произнес Кохен, улыбаясь, чтобы продемонстрировать свое еврейское чувство юмора.

— Мы обязаны обращать внимание на такие письма. — Взгляд Саггса ускользал то в одну сторону, то в другую, избегая встречи со стальными, бесстрашными глазами прославленного героя экрана. — Поэтому я предлагаю вам заняться бомбистами.

— Это еще что?

— Все эти взрывы, война наркогангстеров. Люди стонут. Там уже работают бригады из отдела по борьбе с наркотиками. Вы — парень с Лонг-Айленда, хорошо знаете эти места. Поможете им обследовать побережье от Троггс-Нек до Ориент-Пойнт.

— Это просто пощечина.

— Для вас это повышение, потому что вы будете работать на равных с командой береговой охраны. Конечно, вы этого не заслужили, но я сражался за вас. Скажите спасибо и подключайтесь.

— Спасибо мне? — спросил Кохен. — Или Риччи?

— О Христос, спаси меня от еврейских пророков!

* * *

В гостиной для членов клуба Музея современного искусства, где встретились Гарнет и Уинфилд, между ними заплясали искорки напряженного интереса и таинственности.

— Где вы его прячете? — спросила Гарнет.

— Папа? Я думала, вы знаете, где он.

Треугольное личико Гарнет побледнело.

— Я была уверена, что вы знаете. Последние двадцать четыре часа мне ничего о нем не известно.

Уинфилд помолчала.

— Он звонил мне из Вашингтона прошлой ночью. Вы хотите сказать... Вы хотите сказать, что ничего не знаете?

Гарнет кивнула. Ее глаза скользнули по картине, изображавшей венскую проститутку, голую, изможденную, с огромными глазами и сосками и проваленным сифилитическим носом. Взгляд Гарнет скользнул дальше, словно отказываясь признать то, что прозвучало в их разговоре.

— Позвоните Керри.

Уинфилд покачала головой.

— Кер звонил утром в офис, чтобы поговорить с Чарли, но он там не появился. Мы звонили в Вашингтон. Он не ночевал в своем номере. Его чемодан в гостинице.

Гарнет стремительно вскочила и зашагала по гостиной, отмеривая треугольник вокруг кресла, где сидела Уинфилд. Ее порывистые движения привлекли внимание двух дам, потягивавших мартини. Глаза Гарнет скользили по залу, по полу, словно изучая минное поле.

— Он никогда... — Гарнет остановилась, но сразу же снова зашагала. — Он всегда...

Наконец она села, машинально растирая рукой мышцы спины.

— Уинфилд, я не уверена... не понимаю, что происходит. — Ее голос стал непривычно тонким. Глаза метались по залу. Гарнет машинально отметила, что у пристально уставившейся на нее женщины такой же уродливый нос, как у сифилитички на картине. Мистический знак? Часть заговора? Ее мысли метались, как и глаза. Гарнет подавленно покачала головой. — С Чарли такого не бывало ни разу. Вы же знаете — мы не из тех супругов, которые когтями цепляются друг за друга. Мы оба слишком заняты. Но мы всегда... — Она снова замолчала, ее губы сложились болезненным "о". — Спина...

— Что? — требовательно переспросила Уинфилд.