Вокабула

– Да, господин. Не справившись физически, он решил унизить морально, а так же используя свою власть, – последнее слово было сказано громче, и Тиури нахмурился. – Он попытался запугать непокорную девушку, за что и поплатился.

– И как же? – поинтересовался эхисир, видимо пытаясь понять, что и как именно из всего вышесказанного связано с честью эхисара.

– Он пригрозил отдать ее для развлечения всем мужчинам лагеря, – ответил Орэн, и тут же все кроме Тиури сделали два, а кто мог и три шага от господина Хошета. Последний же был зол, как черт, которому вместо крови младенца подсунули святую воду. В комнате моментально стало холодно и сумрачно…

А эхисир всё веселился:

– Погоди убивать, – положив руку на плечо друга, сказал он. – Давай узнаем кульминацию. Недаром же он ее так самозабвенно "воспитывал"? – светлее не стало. Теплее тоже. Только взгляд Хошета, направленный на меня, немного изменился. И слава богам в лучшую сторону! – Орэн договаривай, а то боюсь, не успеешь…

– Да господин. На подобную угрозу, девушка лишь поинтересовалась, чем же сам господин Огируяцу будет ее употреблять. – Все занавес! Я закрыла глаза, стараясь не рассмеяться. Данная история, рассказанная Орэном, его спокойным и серьезным голосом, к, собственно, спокойствию и серьезности, не располагала никоим образом. Молчание длилось не долго.

– Прости, что? – каким-то невнятным голосом поинтересовался эхисир.

– Господин, помилуйте! – снова очнулся надзиратель.

– Молчать! – нет, крика не было. Эхисар редко кричал, зато говорил так, будто гвозди вбивал в крышку гроба. – Орэн повтори.

– Да, господин. На угрозу работы в виде постельной грелки для всех желающих этого лагеря, девушка тут же любезно озаботилась физическим здоровьем господина надзирателя, – боги, как же витиевато ты говоришь лекарь. Однако судя по грянувшему со всех сторон смеху, дошло до всех. А вот Огируяцу, даже как-то меньше стал – съежился на полу, молчит и даже, кажется, не дышит.

– Ой, не могу! Хина, ну ты как всегда! – эхисир ржал как табун лошадей, аж завидно. – Оги, ты такой болван. Столько раз уже обжигался, а все еще что-то пытаешься сделать, – голова надзирателя оторвалась от пола, и с мольбой в глазах, он уставился на эхисира, Хошет представлял собой странно-страшное зрелище: все еще, будучи не в себе он смеялся, как мальчишка. – Однако, – голова Огируяцу снова встретилась с полом, но на этот раз с характерным звуком удара лбом о твердую поверхность, чем вызвала новую волну веселья. – Ты хватил лишка. Перечислять все не буду – лень. Скажу лишь две причины. Первая – портить товар ПЕРЕД продажей ты не имеешь права, даже если этот самый товар тебя грязью поливает и с ней же смешивает.

– Господин, простите меня! Я не знаю, что на меня нашло! Я… – в который раз завел свою шарманку надзиратель.

– А какая вторая, господин эхисир? – перебил причитания Огируяцу, насмешливый голос Хошета.

– А вторая, – не оборачиваясь, а все так же смотря в глаза надзирателя, спокойно ответил Тагальтек. – Ты выбрал не ту рабыню.

Вся орава обеспеченных и умных, что ни маловажно, мужчин, с улыбкой тут же посмотрела на меня. Ну да, конечно – знали-то все, правда, вслух никто не говорил. Я скромно потупилась, желая слиться со стеной, жаль та была довольно-таки далеко – метра три, не меньше.

– Так всё, закончили, – начал господин эхисар. – Кто-нибудь уведите Огируяцу, воспитательные беседы оставим на потом. Тагальтек, ты с магами проверь все ли готово к приему гостей, мало ли что забыли. Орэн подожди меня за дверью.

– А ты что будешь делать? – хитро спросил господин Тиури. – Муштру же отложили на потом.

– Я и не собирался воспитывать.

– А что тогда? – пожалуй, только лучший друг мог так разговаривать с Эрэдом Хошетом.

– Лишь напомню о манерах.

– Ааа, – протянул эхисир. – Только сильно не увлекайся, тебе еще работать сегодня.

– Иди, проверяй и наводи лоск, тут уж я сам как-нибудь разберусь. – Боги, а можно я тоже пойду, куда-нибудь, что-нибудь доделывать! Оставаться тут с эхисаром мне хотелось меньше всего на свете.

– Ну, это не факт. Она Оги в одиночку уделала. Ты конечно сильнее, но…

– Тагальтек! Иди, работай! – вышел из себя господин Хошет, но при этом как-то умудрился не повысить голоса. Чудеса и только. А эхисир, смеясь, покинул вместе со всеми данное помещение, даже надзирателя не забыли, и плотно закрыл дверь снаружи.

– Тебе не надоело? – спустя пару минут гнетущей тишины, спросил Хошет.

– Что именно господин эхисар? – все так же, не поднимая головы, спросила я.

– Ой, прекрати. Покорность тебе не к лицу. И хватит смотреть в пол, все эти рабские правила не для тебя. Спорим, ты их даже не знаешь?

– Вы правы, господин эхисар, – боги смилуйтесь, пусть он побеситься и отпустит. Ну не хочу я снова выслушивать всякую чушь.

– Я. Сказал. Подними. Голову. – И каждое слово, как удар плетью. Пришлось подчиниться. Раз уж строю из себя рабыню, надо до конца отыгрывать выбранную роль. А он стоял напротив, всего в трех шагах от меня. Такой же, как и всегда – безупречно идеальный. – Я жду ответа.