Вохштерн

Так что нет ничего удивительного, что выбрал он именно инженерные войска. В которых и сделал крайне головокружительную карьеру, получив звание лейтенанта (совершенно заслуженное, между прочим) уже в свои двадцать пять лет.

А потом отец Глинора умер, и в жизни перспективного военного инженера началась черная полоса. Вскоре, после отца, таинственным образом погибла и мать. Начались неприятности и на службе — капитан стал вдруг крайне недоволен своим вторым лейтенантом. Что вылилось для Глинора в перевод на должность интенданта в захолустной приграничной крепостице.

Уж кем — кем будущий староста Пригорья не был, так это дураком. Он быстро понял, что неприятности эти, скажем так, искусственного происхождения. И, дезертировав со службы, начал свое собственное расследование. Которое и привело его к старшему брату, унаследовавшему отцовское имение и титул.

Как оказалось, тот очень сильно любил свою матушку и не смог простить своему ветреному папаше пренебрежительного отношения к ней (хотя, по словам Глинора, и сам, даже будучи в браке, не стеснялся зажимать служанок по углам). Только вот для мести ему самому у сынка кишка оказалась тонка, вот он и решил выместить свою злобу на незаконнорожденном брате и его матери.

Никаких доказательств у Глинора не было. Да, даже если бы и были, то вряд ли ему удалось добиться справедливости — мало кто был готов ссориться с влиятельным аристократом ради какого-то там бастарда, пусть и многообещающего лейтенанта. Молодой лейтенант это прекрасно понимал, поэтому, решил действовать радикально и не оглядываясь на последствия.

— Я подстерег его, когда он возвращался с охоты. Есть в нашем замке такое местечко, из которого хорошо просматриваются парадные ворота. И расположено оно так, что если не знать, что именно там засел стрелок, то ни за что на него не подумаешь. А я неплохо арбалетом владею.

Он надолго замолчал и некоторое время мы ехали молча. Но я все же не выдержал, и спросил:

— А дальше что было?

— А дальше? Дальше мы с Хониром сюда, в Хольтриг сбежали. Имена новые себе взяли. Я осел в Пригорье, а он в Вохштерне. После, когда я авторитетом у селян обзавелся, и он ко мне перебрался.

— Получается, Глинор — это не твое имя?

— Почему же? Мое.

— А как же… — Начал я, но вновь был перебит старостой:

— Все быльем поросло. И наши с Хониром имена тоже. Нет тех людей, и все тут.

— Тогда, зачем ты мне это все рассказал?

— Так ты же сам попросил. — Раздался сзади негромкий смешок. — А вообще, не знаю я, если честно. Никому не говорил. Ни женке, ни сынишке. А вот тебе рассказал. Будто что-то меня изнутри толкнуло.

— Понятно, — протянул я, уже окончательно осознавая, что и та встреча, полгода назад, была не случайной.

— Что тебе понятно?

— Не важно. Ты как, подумал над моим предложением? — Сменил тему я.

— Да. Я согласен пойти к тебе на службу.

Глава 18

В Вохштерн, где у меня была назначена встреча с моими ребятками, и где я планировал временно поселить Глинора, до закрытия ворот мы уже не успевали. Поэтому, пришлось проситься на ночевку в одной из деревенек.

Наверное, так оказалось даже лучше. Мы не только отмыли моего спутника (для чего мне пришлось выдержать настоящий бой с сельчанами, которые ни в какую не хотели топить общую баню раньше положенного срока), но даже сумели прикупить для него довольно неплохую одежду.

Влетело мне это все в копеечку, будто не в занюханной деревушке столовались, а в одной из лучших гостиниц Эйналы. Зато, теперь никто бы не сумел распознать в Глиноре дезертира. Поэтому, я решил считать потраченные деньги инвестицией в спокойную жизнь.

В сам город мы попали вообще без каких бы то ни было проблем. Заплатил сколько сказали, представился приказчиком, а старосту обозвал своим помощником, и вся недолга. Заодно узнал, что моих архаровцев тут еще не было. То ли решили продлить стоянку в Фельзене, то ли просто задержались в пути. О конкретных сроках мы не договаривались, поэтому я ничуть не обеспокоился.

В гостиницу заселились тоже без особых проблем. Выбрали ту, что почище и поближе к центру города. Себе комнату я взял на пару ночей, так как пока слабо представлял, когда именно прибудет наш караван, и как вообще мы будем размещаться. А вот Глиноровскую оплатил на неделю вперед. И денег ему выделил целый золотой в серебряном эквиваленте. Хотел дать сразу десять, но передумал.

Не потому, что не доверял, нет. Просто, даже золотой, по местным меркам, — это огромные деньжищи. Чего уж говорить о десятке. Их просто не на что было тут тратить. Золотого же с избытком хватало и на новую одежду, и на аксессуары, и еще останется на несколько недель безбедной жизни.