Вокруг себя был никто

В большой комнате на столе дымился чайничек, стояли, ожидая нас, две чашки из тонкого фарфора, а сама хозяйка сидела в кресле, задумчиво перебирая янтарные бусины длинного ожерелья.

– Садись, – улыбка Евы подкупала сразу, – будем чай пить.

Я села.

– Испугалась? – она чуть укоризненно покачала головой и улыбнулась. – Не бойся, это через тебя Поток пошел. Ты страшно способная, я до такой ступени несколько лет добиралась.

– Ева, что такое Поток, к чему я способная?

– Долгий разговор. Давай начнем с чая.

– Действительно, Лора, как насчет чая? – я встал и, не дожидаясь ее согласия, включил чайник. – У вас, наверное, совсем в горле пересохло.

– Вроде, пока нет, – Лора слабо улыбнулось. – Пока чай закипает, можно я покурю в коридоре?

– Можно, конечно, можно.

Она ловко вставила ступни в сапоги, чиркнула молниями и поднялась с кресла.

– Я мигом.

Ее движения были плавны и мягки, так двигаются юные женщины с гибкими мышцами, полными молодой энергии. Она скользнула мимо меня одним движением, точно волна, и скрылась в ванной. Через секунду оттуда послышался плеск воды. Руки моет, не все, значит, позабыла, голубушка, хоть и жалуется на полную амнезию.

– Мне без сахара и покрепче.

– Хорошо, Лора.

Чуть скрипнула входная дверь, чайник булькнул и принялся шипеть, постоянно повышая высоту звука. Я подошел к окну. Погода испортилась, милые сердцу тучи убежали за горизонт, яркое солнце навалилось на ржавые крыши Одессы.

О, Судьба! Холодными пальцами ласкаешь ты клавиши калькулятора; не дрогнет рука и не собьется счет. Изо дня день, из ночи в ночь поднимаются к тебе голоса, безмолвно, без слов; лишь рыдания пропускают стражи ворот, только страданиям разрешен доступ. Сомкнуты врата молитв, ибо уши твои пусты, о, Судьба, и плотно смежены веки, но нет места, куда б не проникал твой взор. На точных весах измеряешь ты помыслы сердец, сверяешь лихоимство почек. Ежедневно приходят истцы твои взимать долг, с ведома ли человека, или без ведома, – и есть у них на что опереться. Хоть раз ошибись, только раз пожалей, засни, позабудь, смилуйся! Но не сбивается счет и не дрожит рука, и холодны пальцы на белых квадратах!

Девочку эту, женщину, пощади, по наивности ее великой, по простоте и доверчивости. Сколько злых людей бродит вокруг, сколько черных душонок, грязных помыслов и мерзких происков вьется вокруг нас. И сколько удачи, сколько мужества и разума требуется, чтобы пройти мимо и не захлебнуться, не устыдиться и не отречься от изумрудной ниточки света, тонкого голоса тишины, правды, которая в сердце.

Я не совсем представляю себе подробности истории Лоры, но ее конец уже понятен. Слишком стандартно работает Ева, прямо по учебнику. Впрочем, для тех, кто не держал в руках такого рода пособия, ее поведение может показаться таинственным и заманчивым. Но не надолго.

В одной из командировок я обнаружил в библиотеке кельнского общества психометристов запертый на ключ книжный шкаф. Я не люблю поездок в Германию и всячески стараюсь их избегать, но на сей раз командировка с лихвой окупила тяжелый осадок, возникающий на душе от звуков немецкой речи.

Смотрительница библиотеки долго искала ключ, потом звонила директору, потом пыталась меня уверить, будто ключ потерян; ситуация совершенно неправдоподобная для немецких учреждений. Я показывал удостоверения, пытался объясниться на ломаном немецком, но бесполезно. И тут мне пришла в голову замечательная идея; усевшись в кресле перед столом библиотекарши, я начал выполнять упражнение «солнце». Если правильно его выполнить, то вокруг головы возникает золотистый нимб, превращая ее в подобие пылающего шара. Этот эффект и дал имя упражнению, его часто показывают новичкам, для разрыхления психологической почвы.

Результат превзошел все ожидания: старушка заохала и начала рыдать, отрывисто сморкаясь в белый платочек с кружевами. Она то вытаскивала его из рукава, то снова упрятывала внутрь.

– Мой бедный папа, – наконец сумел разобрать я, – мой бедный, несчастный отец.

Выяснилось, что в детстве ее отец тоже делал «солнце», и она помнит сияющий нимб вокруг его головы. Отца забрали в концлагерь в тридцать восьмом, мать отказалась от мужа, развелась и отдала дочку в одну из военно-спортивных школ. Многое там сумели выколотить из испуганного ребенка, но золотой нимб вокруг головы отца она запомнила на всю жизнь.

Вдруг отыскался ключ, и старый шкаф, заскрипев, распахнул передо мной свои створки. Там оказалось довольно много редких книг по психометрии и смежным наукам, но главной находкой стал учебник для вервольфов под замечательным названием «Как оказывать влияние и приобретать друзей».