Вокруг себя был никто

Мастер ныряльщиков, Себастьян, вызвался проверить, что представляет собой нарушительница порядка. Проникнув в сон Виолы, он усыпил ее душу и стал полновластным хозяином тела. Оказавшись рядом с Оливией, Себастьян беспрепятственно приступил к проверке.

Смысл ее основывался на том же принципе: Мастер стоит выше любви, выше супружества и выше продолжения рода. Не эмоции управляют Мастером, а Мастер направляет эмоции. Женщине, как считалось в те годы, такое не по силам. Фокус состоял еще и в том, что проверка проводилась через женское тело: Себастьян намеревался влюбить Оливию в Виолу.

На первых порах план выполнялся довольно успешно. Оливия начала томиться, без причины заговаривать с Виолой, придумывать всякие поводы для совместных упражнений. До последнего шага оставалось совсем немного и Себастьян уже начал подумывать о форме отчета для совета Мастеров, и вдруг ситуация полностью переменилась.

В какой-то момент Оливия поняла: на маяке происходит непонятное, не вписывающееся в установленные ею рамки. Чужая воля активно вмешивалась в жизнь островитян. Внимательно присмотревшись, Оливия заметила странности в поведении Виолы.

Девушки привезли с собой на остров любимых зверьков: Мария – кота, а Виола – собачку. Каждая из них не терпела чужого любимца с такой же силой, с какой обожала своего. Оливию такое положение вполне устраивало: ученики не должны сливаться в одно целое, дружба между попутчиками на первых этапах духовного путешествия только мешает.

Виола, прежде не переносившая вида котяры, вдруг начала выказывать к нему самые добрые чувства. Собачку она совсем забросила и только по ночам, проснувшись от шума прибоя или белого света луны, брала ее на колени и гладила, приговаривая «кис-кис-кис». Веки Виолы были опущены.

Оливия так любила ее влажные глаза, искрящиеся волосы, осторожный скат шеи, нежные щеки, припухлые губы. Откуда, почему взялось в ней это чувство – еще предстояло разобраться, а пока Оливия поднялась на верхушку маяка и вошла в Сад.

Место, где располагалась душа Виолы, было ей хорошо известно, она посещала его по несколько раз в месяц, проверяя сдвиги и потихоньку вычищая шлаки. К удивлению Оливии, цветок Виолы исчез, на его месте раскачивался тюльпан с крепкой фиолетовой головкой. Присмотревшись, Оливия обнаружила Виолу; ее стебель обвился вокруг стебля тюльпана, лепестки осыпались, а оголенный венчик стыдливо прятался под фиолетовым бутоном. Прикосновение к цветку ничего не дало: корень этой души не прощупывался. Единственное, что смогла понять Оливия – тюльпан принадлежал мужчине.

О ныряльщиках она знала только понаслышке, но сомнений быть не могло – в теле Виолы поселилась чужая душа. Главная опасность состояла в том, что, покидая тело, чужак мог навсегда унести с собой и душу Виолы, поэтому Оливия поставила замок, надежно перекрыв выход.

Прошло несколько дней. На поверхности вещей все происходило по-прежнему: девушки учились, Оливия медитировала. Вечерами, когда солнце опускалось в изумрудную пену заката, они вместе разжигали огонь маяка и долго стояли на вершине башни, прислушиваясь к гулу факела и шипению пламени.

Чувство Оливии к Виоле росло день ото дня. Она понимала, догадывалась, что участвует в странной игре, но плыть по этой волне, наблюдать блики и сполохи эмоций, было пленительно и прекрасно.

Оказавшись в ловушке, Себастьян несколько дней потратил на безуспешные поиски выхода, но вскоре понял – Оливия сильнее его и разрушить поставленный ею замок не удастся. Успокоившись, он принялся искать преимущества нового положения и, к своему удивлению, отыскал их почти мгновенно. Рассматривая Оливию, разговаривая с ней, выполняя вместе нехитрую домашнюю работу или упражнения, Себастьян, сам того не замечая, угодил в им же расставленный силок. Проверяемый и проверяющий – они оба не выдержали испытания, но как часто бывает в духовном путешествии, поражение каждого из них обернулось общей победой.

В один из дней, перетирая и перетирая слова, Себастьян вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил. Годы упражнений сделали свое дело: энергия внедрилась, заполнила все клетки, и тело Виолы стало готовым для качественного изменения. В такие моменты всадник, держащий поводья, отпускает стремена, запрыгивает на луку седла и взлетает. Себастьян отбросил в сторону уже ненужную ступку с пестиком, схватил копье Марии и потряс. С кончиков его пальцев посыпались искры, платье начало тлеть, а наконечник копья оплавился, словно пораженный молнией. Семь раз вскрикнув, Себастьян упал без чувств.

В тот момент произошли три события, повлиявшие не только на жизнь обитателей маяка, но и на судьбу всей психометрии.

За несколько тысяч километров от острова перестало дышать мужское тело Себастьяна. Мастер ныряльщиков умер.

Рассыпалось в прах тело отца Оливии.

В теле Виолы произошло невероятное изменение, ее половые органы устремились наружу и, покинув привычные рамки, застыли в изумлении, превратившись в мужской член.