Волчата

— Мы умрем? Может, нас отравили этим душистым хлебом? — спрашивал Душко сестру, глядя на нее испуганными глазами.

— Не умрете! Девочки же тоже ели, и ни у одной ничего не болит!

— Только бы нас не отравили, — хныкал Душко, пока боль не утихла и ему не полегчало.

Вскоре поезд опять остановился. Заскрежетали засовы, снаружи послышались резкие команды… и надежда на обещанную школу стала таять. Двери с треском распахнулись, и усатый усташ грубо крикнул:

— Выходите и стройтесь парами, партизанские выродки!

2

Местечко, где остановился поезд, называлось Яска. Дети со страхом смотрели на солдат, стоявших рядом с монахинями. Это были сестры из местного монастыря святого Винценция Павлинского — женщины с каменными лицами, ледяными глазами и холодными белыми руками, в каких-то странных одеждах и головных уборах, походивших на вывернутые крылья незнакомых птиц.

Душко крепко прижался к сестре, чтобы не потеряться в толпе. Хотя монахини молчали, он сразу почувствовал к ним ненависть, догадавшись, что отныне судьба всех детей будет зависеть от этих бледных, безжизненных существ.

Ограда из колючей проволоки и часовые похоронили всякую надежду на учебу в школе. Над входом висела табличка с надписью: «Сборный пункт для детей-беженцев».

Дети с любопытством оглядывались по сторонам. Это была конечная точка их пути.

Напрасно Душко озирался вокруг, присматриваясь, как бы сбежать, — за ними следило слишком много народу.

Их привели в унылое просторное помещение и первым делом всех наголо остригли. Потом заставили раздеться и вымыться противно пахнувшим мылом. Вместо старой одежды выдали полосатые робы, как у арестантов. Кому-то они оказались велики, кому-то — малы. Некоторые из ребят успели поменяться, остальным пришлось надеть то, что досталось.

Спали дети в больших комнатах с грязными окнами. Вдоль стен прямо на полу были устроены лежаки, покрытые соломой. Ребята лежали, тесно прижавшись друг к другу, накрывшись потрепанными солдатскими одеялами. Страх и долгий нелегкий путь так измучили детей, что они заснули как убитые.

Рано утром прозвенел звонок — это был сигнал, по которому надо было быстро встать, умыться, застлать постель и построиться на перекличку.

Детей познакомили с настоятельницей Клементиной. Их испугал ее бездушный, жесткий голос и холодный взгляд, который требовал безоговорочного повиновения.

Когда ребят построили, настоятельница Клементина вышла вперед и сказала:

— Дети! Мы спасли вас от красной заразы, освободили от этой скверны вашу душу и тело. За избавление от коммунистического ада вы должны быть благодарны нашему начальнику Павеличу и нам, благочестивым сестрам божьим. Мы будем заботиться о вас, изгоним из вас злого духа, освободим от грехов родителей и вернем в объятия господа бога, сделав из вас верных служителей Христа. Запомните раз и навсегда — здесь должно царить безусловное послушание! Только так вы сможете снискать милость божью и получить отпущение всех своих грехов. За неповиновение каждого из вас ждет наказание плетью, голодом или карцером.

Запомните: здесь приказываю я, и никто другой! Да поможет мне бог! Вот мой первый приказ: забудьте Козару и все, что там было. Все это осталось в прошлом. Никаких разговоров об этом, никаких вопросов и никаких писем.

Второе: здесь мы будем служить господу богу — работать, следить за порядком, чистотой души и тела и готовиться к вечной жизни! Кто нам будет в этом помогать, заслужит поощрение, кто попробует сопротивляться — тем хуже для него.

Когда ребята остались одни, Душко сказал Вуке:

— Мы с тобой никогда не забудем, что мы с Козары! И покорности пускай они от нас не ждут! Будем делать только то, что необходимо. Ненавижу их бога, который отдал нас им в руки! Никогда не буду ему молиться! И вообще, нам дед Джуро и Михайло говорили, что никакого бога нет! Видать, и правда его нет, а то бы он не позволил, чтобы мы так страдали!..

— Погоди, Душко! Наша мама верила в бога и просила его за нас. Может, бог и есть. Вот возьмет и покарает их, а нас спасет!

— Ну, не знаю, спасет он нас или нет. Лучше бы нам самим спастись… Надо бежать, как только случай представится!

Через несколько дней появились усташские офицеры, чтобы распределить несколько тысяч детей, привезенных с Козары и из других мест. Они отделили мальчиков от девочек, мальчиков разделили на две группы, в одну из которых вошли дети от десяти до четырнадцати лет, а в другую — младше десяти.

Высокий офицер сказал им:

— Дети, если вы будете себя вести хорошо, мы забудем, что вы с Козары, что ваши родители с оружием боролись против нас. Мы будем вас кормить, воспитывать и учить. Сделаем из вас хорватских янычар. Вы знаете, кто такие турецкие янычары? Это были наши дети, которых турки увезли к себе и из которых сделали солдат. Получилась самая боевая турецкая армия. И платили им, конечно, больше других. Вот и вы, если будете прилежны и послушны, получите возможность хорошо жить.