Волчата

— Не бойтесь, ребята! Даже если война и начнется, граница от нас далеко. Наша армия задержит врагов, а пушки будут стрелять далеко отсюда.

Вторя сыну, старик Джуро тоже принялся успокаивать ребят, как мог.

Потом взрослые говорили о чем-то еще, но Душко уже ничего не слышал, мысли его были далеко. Спать он отправился с каким-то странным чувством. Долго смотрел в окно на заснеженное пространство. Ему казалось, что ночь кишит привидениями. Небо словно исчезло, звезды померкли. В ушах стоял тоскливый вой волков. Вот откуда-то с высоты упала звезда, оставив за собой светящийся след, но этого Душко уже не видел — он спал.

2

Через несколько дней старик Михайло пришел за поросенком. Лет двадцать назад он договорился с Джуро, чтобы Гаичи каждый год откармливали для него одного поросенка. Зимой поросенка резали, и старому Михайло хватало мяса до самой весны.

Раньше Душко не боялся, когда резали поросенка, хотя и должен был держать его за хвост. Но теперь мальчик стал бояться всего, напуганный разговорами о войне.

Дед удивленно посмотрел на него, когда внук спросил:

— Деда, а война — это когда люди убивают не только поросят, но и друг друга тоже?

— Да, что-то вроде этого… — ответил дед, вспомнив, как внимательно слушал мальчик его рассказы о войне, в которой он сам когда-то участвовал.

Миле, его сыновья Боро и Илия — старшие братья Душко — и сосед пошли в хлев за поросенком. Испуганное животное поднялось на ноги и захрюкало совсем не так, как всегда, когда Анна приносила ему пойло и чесала загривок.

Поросенка крепко схватили за уши и поволокли по обледеневшему двору. Он отчаянно верещал, и, слыша его пронзительный визг, Душко почувствовал страх. Он понял, что над поросенком никто не сжалится, как бы жалобно тот ни кричал. Душко знал, что все крестьяне любят поросят, целый год их кормят и чешут им загривок, следят, чтобы они побыстрее набирали вес, — и все это только для того, чтобы зимой выпустить из них кровь, содрать шкуру, съесть мясо.

Душко любил и жалел животных. Он не понимал, как может мать, такая добрая и ласковая, спокойно зарезать курицу. Он сердился на брата, когда тот ударом кулака оглушал кролика. Но больше всего ему было жалко теленка, когда его закалывали…

Мужчины водрузили поросенка на стол. Резал его сосед, высокий мрачный человек с закрученными кверху усами. Он подвязался белым фартуком, закатал до локтя рукава и взял в правую руку длинный острый нож.

Пока остальные мужчины крутились вокруг поросенка, который отчаянно дрыгал ногами и громко визжал, сосед поточил нож о брусок и попробовал лезвие ногтем.

— Сейчас я его! Ну-ка держи его за хвост! — крикнул он Душко.

Мальчик, однако, не пошевелился.

— Нет! Не буду я больше резать поросят! — упрямо воскликнул он и спрятался за спину матери, которая спокойно ждала, чтобы вовремя подставить посудину под струю крови.

— Мы с тобой, Душко, будем просто смотреть, да? — миролюбиво заметил Михайло.

Душко оцепенел. Он прекрасно знал, что сейчас произойдет, он видел такое и прежде, но никогда не боялся раньше так, как теперь.

Сосед склонился над столом. Рука с засученным рукавом приблизилась к горлу поросенка, другая рука нащупала вену. Поросячий визг взметнулся, казалось, до самого неба. Даже собака залаяла и стала рваться с цепи.

Зрачки у Душко расширились, губы пересохли…

Рука соседа нанесла удар, блестящее стальное лезвие полоснуло по горлу. Фонтаном брызнула кровь, и горячая струя потекла на снег. Мать подставила под нее посудину и принялась помешивать в ней деревянной ложкой, чтобы кровь не свернулась.

Поросенок так сильно дернул ногами, что державшие его люди покачнулись. Животное было готово бороться и дальше, однако силы покидали его…

Душко пришел в себя, но ощущение, заставившее его отказаться держать поросенка, осталось.

— Деда, а это тоже война? — спросил он, глядя, как сосед разделывает поросенка.

— Что с тобой, Душко?!

— Ничего. Михайло много раз говорил, что война — это когда льется кровь.

— Тебе этого не понять. Ты еще мал и, даст бог, не испытаешь того, что испытали мы.

Но мальчик никак не мог успокоиться:

— А что же вы тогда все говорите о войне? Зачем же мы убиваем животных, если любим их? И почему мы их едим?

— Глупости ты говоришь! А ведь уже во второй класс ходишь! Природа так задумала.

— Но люди же друг друга не едят.

— Если и не едят, то мучают, невелика разница.

— Как это?

— Вырастешь, поймешь. Вот пойдешь искать себе работу и все поймешь. Господа всегда мучают бедняков. Ты думаешь, почему мы говорим о войне?! Потому что война — это то же самое: кто сильнее, тот и обижает других.

Выслушав ответ деда, мальчик замолчал. Больше вопросов он не задавал.

Поросенка отнесли в сени и положили на колоду. Душко видел, как с него быстро содрали шкуру, разрезали на куски мясо и уложили в мешки, которые Михайло принес с собой.

Потом все ели жареную печенку, взрослые пили домашнюю водку и яблочное вино, оживленно разговаривали. Когда в деревне резали поросенка, это всегда было праздником. Веселились хозяева, веселился и старик Михайло, который теперь запасся едой на всю зиму.