Волчье правило

– Хантер! – сквозь земляное отверстие послышался крик Тайфуна. – Вы что там, веселящего газа нанюхались или чарса курнули и на «хи-хи» пробило? – С чувством юмора у земляка все было нормально.

– Есть немного, – подтвердил Петренко. – Хлор-пикрина нанюхались!

– Хорошо! Если смеетесь – значит, живы! – подколол наземный майор.

– Довольно точное замечание, – стер с лица улыбку Ерофеев. – Однако пора приступать к работе. Смекаю так – когда «духи» врубились, что их разоблачили и выхода нет, решили закопать оружие в стены и пол. – Он ткнул грязным кетменем в грунт под ногами. – Кстати, тут земля копанная, то есть можем смело предположить – именно здесь наши «дехкане» занимались весенне-полевыми работами, правильно?

– Наверное, – согласился десантник. – Копайте, вы ж «кроты», вам и кайло в руки!

– Да ладно, крылатая пехота, – беззлобно огрызнулся сапер. – Ты сейчас не в небе синем, а под землей…

Щупом и миноискателем «кроты» быстро проверили стенки и пол. Прибор все время трезвонил, изобличая мощные залежи металла. Саперно-археологические раскопки выявили целый арсенал – автоматы, «буры», карабины, гранаты, патроны, магазины, «лифчики», штыки и даже – старинные клинки. Нашли и «Беретту», и «Узи», что при жизни принадлежали «танковому талибу».

– Веселые ребята! – вытирая пот, пробурчал Ерофеев. – Точно что «мирные дехкане»!

Возникла проблема – как вытягивать все это из ямы? Разрешилась она довольно оперативно – сверху скинули веревку с дырявым ведром. Видя, что саперы как-то не очень приветливо встретили перспективу поднимать руками отрубленную человеческую голову и кисти рук, Александр первым приблизился к останкам хадовца и, осторожно подняв их, положил в ведро, дернул за веревку, и печальная ноша пошла вверх.

Следующим «пассажиром» лифта стал убитый душман (последняя жертва Тукуда), привязанный за ноги. За пазуху «мирному дехканину» Хантер положил голову гранатометчика (дабы не валялась под ногами). Потом в ведро складывали оружие и боеприпасы, связывая чалмой, и снова дергали за сигнальный фал – лифт работал бесперебойно. Наконец вытянули все.

Себе Александр оставил «Узи», «Беретту» и старинный клинок дамасской стали. Все это развесил на себе и вскарабкался котом по полуобвалившимся ступенькам, выдолбленным в стенках негостеприимного погреба.

Снаружи было уже темно, из-за гор выглянула полная луна. Вокруг кяриза столпилась, гомоня, немалая толпа военного люда – и наших, и «зеленых». Чабаненко, увидев земляка – здорового и невредимого, набросился тискать и обнимать, искренне радуясь возвращению. Из тьмы к землякам приблизился дородный пуштун, державший Тукуда, когда тот опускался под землю, безжалостно зарезавший пленника, отомстив за товарища.

– Ташакур, саиб туран! – пожал он Сашкину руку. – Чьто дастать галава и рука рафик Тукуд! Такой наш традиция – всьо далжно бить пахаранить вместе, – спокойно сообщил он, словно речь шла о чем-то будничном.

– Не за что! – ответил Петренко. – Я не мог не забрать останки такого великого воина из кяриза, – восток научил его быть еще и дипломатом, – и оставить непохороненным, согласно вашим обрядам и традициям. Оружие рафика Тукуда, – он показал на себя, – я оставляю себе, на память о нем. Хуб?

– Хуб! – спокойно ответил пуштун, хотя по выражению его лица было заметно – он не в восторге от такого нахрапа. – Ти, туран, передаш к нам етот аманат? – с хищной улыбкой спросил хадовец, показывая на пленников.

Никаких иллюзий относительно их дальнейшей судьбы Александр не испытывал.

– Аманатов – забирай, а вот оружие саперы должны передать исключительно нашему военному руководству, – согласился старлей. – Список пленных на передачу ты составил?

– Да, саиб туран! Ми согласний на вашей условие, – достойно ответил сотрудник афганской контрразведки, протягивая два листа.

Подсветив фонарем, Александр едва рассмотрел два экземпляра одного текста, написанный на пушту, справа налево. Полученных им знаний явно не хватало, чтобы завершить процедуру приема-передачи пленников. Поэтому решил схитрить.

– Я не могу! – безапелляционно заявил Шекор-туран. – Поскольку не имею полномочий! Вот, саиб джигран, – он указал на майора Чабаненко, – он может!

Тайфун, приблизившись, рассмотрел тексты, прочитал, кое-что подправил, расписавшись на двух языках.

– Ставь здесь свою подпись! – улыбнулся майор. – Чтобы потом Волчара какой-нибудь не заявлял, что, дескать, политработники лишь по ленкомнатам воюют! Александр молча расписался. – И ты, старлей, распишись! – распорядился Тайфун Ерофееву, обиженно наблюдавшему за процедурой и, очевидно, всерьез опасавшемуся, что его участие в процессе «полонизации» упустят.

Довольный пуштун, пожав руки советским офицерам, приказал подчиненным забрать аманатов.

– Слышь, командор! – крикнул Хантер вслед хадовцу. – Я тебя очень прошу – марго им устраивай подальше от этого места, дабы мы не слышали и видели, хуб?

– Хуб! – махнул контрразведчик, отдаляясь…

– Слушай, Искандер, – обратился к земляку майор, как только хадовец растворился в ночи. – У тебя, случайно, в Бердичеве родни нет? Уж больно ты хитрый!