Волчья натура. Зверь в каждом из нас

Какой-то месяц назад, приди к нему подобные мысли, Арчи, свесив язык, помчался бы к психоинженерам. А сейчас просто стоял под светлеющим небом в покинутом волчьем лагере и обнимал женщину, которая быстро и донельзя естественно стала для него единственной.

И чувствовал себя при этом удивительно хорошо.

Но все в мире заканчивается — Ядвига мягко отстранилась и заглянула ему в глаза.

— Что будем делать?

— Волчица спрашивает меня, паршивого не-хищника-землянина, что делать? — с напускной иронией осведомился Арчи.

Ядвига легонько пихнула его кулаком в бок:

— Язвим? Это хороший знак. Во-первых, я тоже землянка. А во-вторых… господин якобы пограничник, я уже убедилась, что голова у тебя варит. Причем получше моей. Если, там, в лоб кому дать или пострелять для острастки, я бы у тебя совета не спрашивала.

Арчи вздохнул; настроение у него, вопреки всему, заметно улучшилось.

— Ну-у-у… — протянул он, лихорадочно соображая, — я на твоем месте повнимательнее осмотрел бы центральный пост… как он тут у вас называется?

— Так и называется. Постом.

— Веди. Или мне нельзя?

Ядвига только досадливо отмахнулась. И направилась назад, к красному округлому пятну посреди стройплощадки.

Означенный пост был устроен в капонире, с виду ничем не выделяющемся среди остальных. Ядвига нырнула под сетку, Арчи тоже.

В капонире стояли три стола, на которых, Арчи готов был поклясться, еще совсем недавно работали волчьи портативные терминалы-компьютеры. Теперь на столах было пусто, только пучки проводов, словно отсеченные нервы, торчали там и сям.

Ядвига озадаченно вертела головой.

— Яся, — обратился к ней Арчи, — ска…

— Как ты меня назвал? — перебила Ядвига.

— А… Яся. А что?

Ядвига снова прижалась к нему.

— Мне нравится… Называй меня так.

Арчи погладил ее и все же задал вопрос, который намеревался задать.

— Скажи, то, из-за чего вы не допускали сюда чужаков, все еще здесь?

— Нет, — не задумываясь, ответила Ядвига. — Самая важная аппаратура демонтирована. Осталось только самое обыденное… все ваше, кстати.

— Походи здесь. Присмотрись, — посоветовал Арчи. — Не может быть, чтобы твои не оставили тебе какой-нибудь знак.

— Тогда отпусти меня.

— Отпускаю, — с сожалением вздохнул Арчи и развел руки в стороны.

Ядвига отстранилась только спустя пару секунд.

Чтобы не мешать, Арчи вышел наружу; ночная тьма таяла на глазах. Занимался рассвет.

И почти сразу Арчи услышал знакомый далекий гул.

Он замер и вслушался.

Нет, не показалось.

«Бу-у-у-у-у-уууу…»

Минуту спустя из капонира выскользнула Ядвига.

— Это мне кажется, или…

— Или, — глухо сказал Арчи.

— Что это?

— Махолеты. Или самолеты. Транспортные. Много. Очень, Яся, много. Сотни.

— А это значит?

— А это значит, что альянс начал боевую операцию. Ни вы, ни Варга не успели.

— Ну, — протянула Ядвига с некоторой долей злорадства, — мы-то как раз успели.

«Успели? — подумал Арчи. — Так вот почему вы свернули площадку и забрали все самое важное… Вот почему вы собирались спешно, но все же не впопыхах…»

А вот Варга скорее всего не успел. И это почему-то радовало Арчибальда Рене де Шертарини неизмеримо сильнее.

— Яся, — спросил Арчи с внезапно прорезавшейся тоской в голосе. — Скажи, вы правда хотите просто осесть где-нибудь и тихо жить? Вы правда не хотите никого убивать? Вы, волки, воины?

— Правда, Сеня. Вы зря затеяли на нас охоту… А мы зря пытались пресечь ее так решительно. Нам не нужно было никого убивать с самого начала. И тогда ничего плохого не случилось бы.

— Арчи, — сказал Арчи.

— Что? — не поняла Ядвига.

— Арчи, а не Сеня. Меня на самом деле зовут Арчибальд.

Арчибальд Рене де Шертарини, сотрудник внешней разведки Российской Федерации, подозревал, что поступает вопиюще неверно, называя представителю официальной противоборствующей стороны свое настоящее имя. И при этом свято верил, что ничего худого все же не случится.

«Бог мой, — подумал Арчи со смешанным чувством. — Сколько же мне еще предстоит осознать? Из-за тебя, девочка? Из-за твоей не пойми отчего вспыхнувшей страсти к пленному советнику и из-за того, что у советника полыхнуло в ответ…»

Едва вышел Домкрат, последний из обмененных ночью агентов, Коршунович поднял тяжелый взгляд на Лутченко.

— Ну, — спросил он чуть погодя. — И что ты обо всем этом думаешь?

Лутченко зябко повел плечами, несмотря на туркменские температуры.

— Даже не знаю, что думать…

— А по-моему, это все фигня, — неожиданно выдал Шабанеев из облюбованного угла и беззаботно цыкнул зубом. — Лажа, иными словами.

— Поподробнее, пожалуйста. — Коршунович не говорил, Коршунович требовал.

Шабанеев поудобнее умостился на раскладном походном стульчике и начал:

— Вот смотрите, Палыч… Что бы мы стали делать на месте ашгабатцев? Для начала сформулируем их цели. Варге позарез нужно время, ручаюсь. Он всеми силами тянул волынку перед операцией, это факт, не подлежащий сомнению. Даже обмен этот несчастный, совершенно невыгодный противной стороне — не что иное, как затяжка времени. На фига Варге еще один волк, если у него их уже никак не меньше сотни?

Коршунович недовольно поморщился: