Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— И все? Ну тогда пошли, — безмятежно сказал Цицаркин и, задрав голову, поглядел на небо. — Ага, туда.

И они пошли. Туда. К Алзамаю. Точнее, к пригородной деревушке Шумилово. Два эколога, целый месяц проведшие в тайге на дальних делянках.

Кому какое дело, что они вовсе не экологи, а разведчики Балтии и что в тайге они всего несколько минут, только с тех пор, как прыгнули с махолета?

Экологи они. Экологи. И точка.

Одинокий хипарь-биостопщик торчал на обочине, словно некрашеный механический шлагбаум. Рука воздета, а сам в книжку уткнулся. Какая-нибудь очередная мантра-йога небось. Шурик притормозил; хипарь выглядел вполне безобидным. Одежда у него была драная, но чистая, шевелюра длинная и нечесаная, но опять же отмытая и пушистая. Ухоженный хипарь.

Ну и к лучшему. Шурик совсем остановился. Громадный «Енисей» утробно заурчал, замирая на обочине в нескольких метрах от хипаря. Шурик дотянулся и толкнул правую дверцу-надкрылок.

Хипарь наконец оторвался от книжки и уставился на грузовик. Сначала на выпуклое лобовое стекло, потом на громадный фасетчатый глаз под фарой, только после этого соблаговолил подойти к распахнутой дверце.

— Куда? — спросил Шурик в меру приветливо.

— Вперед. — Хипарь пожал плечами.

— Я только до Алзамая, — предупредил Шурик. — Дальше не пойду.

— Годится.

— Ну тогда садись…

Хипарь подхватил с обочины пыльный рюкзачок-шмотник и проворно вскарабкался по лесенке.

— Ну и монстр! — пробормотал он уважительно, осматривая кабину «Енисея». — Сколько ж он жрет?

— Да уж побольше легковушки, — благодушно хмыкнул Шурик. Он любил этого здоровенного полиморфа, его покладистый нрав, его силу и уверенность в себе и водителе.

Хипарь завозился, устраиваясь поудобнее.

— Дверь закрой… Посильнее, — попросил Шурик.

Надкрылок с хлопком встал на место и втянулся в маршевый паз. «Енисей» вновь заурчал, набирая скорость.

— Откуда бредешь? — поинтересовался Шурик.

— Из Питера…

— Ого! И все биостопом?

— Ага! — горделиво сказал хипарь. — Второй месяц.

— Я — Шурик, — сказал Шурик.

— А я — Макс.

Шурик отнял руку от правого пестика и сжал сухую и мозолистую ладонь хипаря. Хватка у того оказалась на удивление сильной. Эдакие тиски, приживленные к человеку…

— Как там Питер? — спросил Шурик.

— Стоит. — Макс пожал плечами. — Что ему сделается?

— А я там не бывал ни разу, — пожаловался Шурик. — И в Москве не бывал. Да и вообще из Сибири ни разу не выезжал.

Хипарь снисходительно покосился на него:

— Ничего! Теперь это просто. Не то что при Самойлове…

— Самойлов — это ваше. — Шурик пожал плечами. — При чем здесь Самойлов? У нас и в те времена вроде просто было выехать.

— Я не о «выехать», — пояснил хипарь. — Я о «въехать». Въехал?

— А-а-а! — дошло наконец до Шурика. — Въехал. И что, действительно проблемы были?

— Были. — Макс вздохнул. — У нас долго иностранцев гоняли. Даже сибиряков. Особенно после того, как Европа объединилась.

— А ты помнишь? — с сомнением протянул Шурик. — Это ж давно было.

— Батя рассказывал. — Макс снова вздохнул. — Он у меня в ОВИРе работал. Визы выдавал.

Впереди замаячил пост доринспекции. Почему-то сегодня там было людно: вместо одинокого скучающего дорожника торчали сразу четверо. И пестрых служебных экипажей стояло аж три.

— Ловят кого-то, что ли? — глядя в окно, предположил Шурик. — С зоны небось кто-то навострился.

— Так он и попрет по дороге, — усомнился Макс. — Жди, как же…

Увидев, что Шурик едет не в одиночестве, дорожник взмахнул полосатой палочкой. Шурик притормозил.

— Привет, начальник, — весело крикнул Шурик в окно. — Кого ловим?

— Ветра в поле, — хмуро проворчал дорожник. — Кто это с тобой?

— Странничек! — Шурик оскалился. — Дитя цветов. От святых мест биостопом бредет.

— А документы у странничка имеются? — все так же хмуро осведомился дорожник.

— А как же! — сказал Макс и протянул Шурику паспорт. — О!

Шурик переправил документ инспектору. Тот внимательно изучил все, от фотографии до виз-отметок. Пролистал напоследок еще раз и неохотно вернул паспорт Шурику в окошко. Для этого ему пришлось встать на цыпочки и вытянуться в струну, но все равно он не дотянулся и поневоле пришлось вскочить на подножку гиганта «Енисея».

— Куда ж тебя несет, а, дитя цветов? — спросил инспектор со скукой в голосе.

— Во Владик. Решил материк пересечь по диагонали и в Тихом океане ножки помочить. Благая идея. Да и кругозор расширяет.

— Ну-ну, — пробурчал дорожник. — Не сидится ж вам на месте… Ладно, езжайте… — И он прыгнул с подножки на асфальт.

Шурик отсалютовал и послал «Енисей» вперед. Пост быстро растаял позади, растворился в сибирской тайге, и только тоненькая ниточка выщербленного асфальта создавала зыбкую иллюзию связи с цивилизацией посреди первозданной таежной дикости.

— Интересно все же, — вздохнул Шурик. — Кого ловят?

— Меня, — добродушно сообщил Макс.

Шурик хотел засмеяться, но не успел: хипарь коротко врезал ему раскрытой ладонью по носу, и Шурик мгновенно отключился. Макс ловко перехватил пестики и остановил озадаченный «Енисей», даже не вильнув к обочине. Прямо на осевой, если бы на сибирских дорогах какой-нибудь псих решил начертить разметку.