Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Нет. Если честно, то мы и об объекте слышим впервые. По крайней мере я.

— Я тоже, — буркнул Рихард и снова умолк.

— М-да, — хмыкнул Золотых. — Странные у вас порядочки в Балтии.

Он поразмыслил.

— Ладно. Поскольку информация получена именно со стороны официальной Балтии, думаю, что нет смысла ее утаивать от балтийских агентов.

Цицаркин с легким интересом и в то же время с некоторым сомнением глядел на Золотых: мол, ну, что ты еще нам расскажешь?.

— Эрлихман наблюдал за устройством, которое ваши научники называют «маяк». Вам известно, что в районе Алзамая последнее время во много раз чаще, чем в среднем по Сибири, засекались неопознанные летающие объекты? Так вот, это именно из-за маяка. Ваш Эрлихман за ним следил и все эти объекты регистрировал. После нескольких лет наблюдений он вычислил две возможные посадочные площадки и временную базу. И пусть меня режут на части, если это никак не связано с волками. Вот так-то, ребятки.

Цицаркин склонил голову набок.

— Если вам известны координаты посадочных площадок и временной базы, зачем вы остаетесь в Алзамае и ловите нас, бестолковых? — недоверчиво спросил он. — Как-то это странно выглядит.

— Координаты нам известны всего пару часов. С того момента, когда правительство Балтии приготовило нам сводную директиву научной и внешней разведки. Сегодня вечером начинается операция по окружению и блокаде вышеупомянутых волчьих объектов. Кстати, вы в этой операции участвуете. Есть пожелания, в качестве кого?

Цицаркин и Рихард переглянулись.

— А что… есть варианты? — осторожно справился Цицаркин.

— Почему нет? — Золотых развел руками. — Вы — опытные профессионалы, наверняка с солидным практическим опытом. В операции принимают участие сибирские пограничники, собственно оцепление и европейский мобильный спецназ, который полезет в самое пекло. Думаю, что и ваше участие в ударной группе будет нелишним. Во всяком случае, агенты Японокитая, Европы и Турана уже выразили желание поработать в этом направлении.

Цицаркин и Рихард снова переглянулись.

— Ну, раз так… — вздохнул Цицаркин. — То и мы не откажемся. В конце концов у нас приказ подчиняться вам до завершения этого дела.

— Ну и отлично. Желаете что-нибудь добавить?

— Наше снаряжение нам вернут? — спросил Рихард.

— Конечно.

— Тогда — все.

— Степа, — обратился Золотых к одному из своих. — Вызывай Герасима, пусть проводит…

Степа что-то негромко забормотал в селектор, и дверь кабинета тотчас открылась; вошел еще один безопасник.

— Ступайте с ним, — сказал Золотых. — И спасибо за сотрудничество. И рюкзачки, рюкзачки не забудьте…

Коршунович, как и условливались, ненадолго выскочил из здания управы. Он миновал четыре патруля, пока добрался до угла Сибирской. В двухстах метрах от перекрестка располагалась чебуречная — в старом доме с подслеповатыми маленькими окошками.

Лутченко с Багратом уже сидели внутри. Коршунович кивнул им, встал в очередь за троицей каких-то трудяг, однозначно собирающихся сообразить по хмельному делу во время перерыва. Дождался, пока всем впереди отпустили кто чего желал, взял минералку и пару чебуреков и присоединился к своим ребятам за столиком. Те дожевывали чебуреки и допивали скверный кофе.

— Ну как, орлы?

— Все в норме, — тихо сказал Лутченко. — Он подсядет в нашу машину ближе к вечеру.

— С погранцами договорился?

— Да. Гарькавый соорудил приказ о прикомандировании к подразделению связи подвижной спецлаборатории в составе двух экипажей. Приказ протащен через все инстанции, и, по-моему, никто ничего не заподозрил. Все будут убеждены, что лабораторщики — самые настоящие сибирские пограничники.

— Отлично. Прикрытие подготовил?

— Наспех, Вениамин Палыч. Времени нет. Да и какое тут прикрытие? Операция новая, неотработанная, бардака будет выше крыши. На бардак все и спишется.

— Ладно. До вечера в конторе не показывайтесь. Золотых — тертый филин, может унюхать неладное. О Шерифе я ему сам все расскажу. Как договаривались.

— Ясно.

— Все. — Коршунович глотнул для виду минералки, оставил чебуреки нетронутыми и торопливо направился к выходу.

«Эх, — подумал он сокрушенно. — Нехорошо Семеныча за нос водить. А ведь придется…»

И — спустя несколько секунд:

«Чертова работа…»

Золотых при виде российского коллеги заметно оживился:

— А, Палыч! Куда это ты запропастился?

— Начальству докладывался… — озабоченным тоном объяснил Коршунович.

— У нас тут новость… Довольно странная.

Коршунович и не подумал спросить, какая именно.

— У нас эксперт один пропал, Шверников. Вышел из здания, миновал два наружных патруля и пропал. К третьему патрулю, дальше по улице, он так и не пришел. Ума не приложу, что с ним могло стрястись, тут спецназовцев сейчас больше, чем крыс в подвалах.

— А чем Он занимался? — Коршунович проявил наконец-то некоторый интерес.

— Да этим самым ашгабатским биноклем… Пытался его судьбу отследить, от клонирования до сегодняшнего дня.

Золотых склонил голову набок, недовольно поморщился, а потом подозрительно уставился на коллегу.

— Чего это ты… словно ужа проглотил?

Коршунович свалился в кресло.

— Да понимаешь… еще проблемы у нас.

— У вас?

— У нас. И у тебя тоже.