Волчья ночь

— Что? — еще нахальнее ухмыльнулся Спайк, — мужу жаловаться побежите? Давайте. Что будет потом, я вам уже озвучил.

— Сама убью, — прошипела Эбби. Всем ее существом владела такая злость, что казалось еще немного и она воспламениться. Вспыхнет точно пламя и сожжет все вокруг. Даже перед глазами заплясали яркие разноцветные пятна, а где-то в глубине тела стал рождаться яростный дикий рык.

— Громкие слова, миссис, — Спайк прищурился, разглядывая молодую женщину, точно бы увидел ее в этот момент впервые. — Силенок не хватит.

— Можете не сомневаться, — Эбби справилась со странным наваждением и распрямила плечи, окинула стоящего напротив мужчину уничижительным взглядом. — Прокиньте мой дом, немедленно, мистер Спайк. Вам здесь не рады.

— Не вам указывать мне на дверь. Меня наняли сопровождать вас.

— Я не собираюсь покидать дом сегодня, — Эбби снова почувствовала нарастающее раздражение. Нужно было уходить, бежать подальше от Спайка, пока проклятое тело снова не предало свою хозяйку. Но и уйти, не оставив последнее слово за собой Эбби тоже не могла.

— Мне это неизвестно, — пожал плечами Спайк. — Сейчас вы говорите одно, а через десять минут решитесь прокатиться куда-нибудь. Так что… я подожду.

— Прекрасно, — Эбби осклабилась. — На улице.

— Что? — Спайк удивленно вскинул брови. Он явно не ожидал, что ему будут возражать.

— Ждите на улице. Вам нечего делать в доме. И да… я очень ценю мисс Эрдлинг, но если вы не прекратите свои поползновения, мне придется решать вопрос кардинально. И, поверьте, она пострадает первой.

— Считаете, что мне есть до этого дело? Эта старая вешалка мне даже не родная, так, седьмая вода на киселе.

— Может быть, — чего-то подобного Эбби и боялась. У нее не было ни единого козыря на руках, чтобы приструнить этого наглого охотника. — Но она точно узнает, из-за кого ей отказали от дома.

После этой фразы, Эбби вздернула подбородок и прошла мимо Спайка, даже плечом его задела, точно бы невзначай. Шла не спеша, чеканя каждый шаг, сохраняя королевскую осанку, и сдерживалась с огромным трудом, чтобы не сорваться на бег. До самого поворота, молодая женщина ощущала на спине чужой взгляд, от которого горела кожа, точно бы не было на ней никакого платья.

И только в собственной спальне, заперев дверь, Эбби позволила себе закусить губу и объехать по стене на пол. Ну и что теперь делать? Как поступить? Пожаловаться Питеру на приставания Спайка? А если… а если ужасный мистер Спайк и в самом деле убьет Питера? В том, что он это может, Эбби не сомневалась ни минуты.

Но и молчать не выход. Сегодня он напал на нее в ее же собственном доме, а что будет завтра? Заявится прямиком в спальню? И где, кстати говоря, были слуги, когда все это происходило? А если кто-нибудь из них видел, как отвратительный мистер Спайк прижимал ее к себе? И завтра, а то уже и сегодня, по Барглину поползут сплетни.

Эбби тихонько застонала и несколько раз легонько стукнулась затылком о дверь. И вот что ей делать?

Она просидела так еще около половины часа, пытаясь придумать выход из создавшегося непростого положения. Но ничего не получалось. Эбби не знала, как поступить правильно. Воспитание твердило о том, что стоит рассказать обо всем мужу и положиться на решение мужчины. Питер обязан защищать свою супругу, делить с ней и горе и радости. И в его силах разобраться с отвратительным мистером Спайком. По крайней мере, он вполне может просто уволить охотника.

Но несмелый шепоток твердил, что если Эбби проговорится мужу, то Спайк осуществит свою угрозу. И нет, о благородной дуэли речи не идет. Это будет убийство. У Спайка нет ни чести, ни совести, он не будет задумываться о приличиях.

Так Эбби ничего и не придумала. Не знала, как поступить. Одно решила для себя точно — ей надо раздобыть оружие. Чувствовать себя беззащитной Эбби больше не желала.

ГЛАВА 13

Небольшая комната освещалась только дрожащим пламенем нескольких свечей, да рваными всполохами огня в очаге, сложенном из грубых оплавленных камней. Единственное окно, выходящее на задний двор небольшого домишки, располагающегося почти на самой окраине Барглина, было плотно занавешено старой, местами потертой, но все еще плотной шкурой. Ни единого отблеска рваного пламени не выбивалось из-под нее.

Комнатушка была маленькой. Тесной, хоть, кроме очага, в ней совершенно не было мебели. Пол, сложенный из грубо обструганных досок, потемневших от времени, был густо испещрен царапинами, точно бы здесь когда-то держали некое дикое животное, и оно рвалось, пытаясь выбраться из душного помещения на свободу, царапалось, пытаясь отодрать эти доски или разобрать и клетушку эту и само строение по бревнышку. Но, похоже, ничего у него не вышло.

Стены, как и пол, потемневшие, грубые, напоминали лицо старика испещренные морщинами. Низкий потолок, казалось, и вовсе скоро рухнет и погребет под собой любого, кто осмелится задержаться здесь.