Волчий паспорт

Она плакала. Но она не стыдилась собственных слез. Никто не смеялся над ней, никто иронически не комментировал ее слезы соседу на ухо. Пожалуй, некоторые пассажиры смотрели на нее с некоторой завистью, потому что всем людям хочется иногда плакать, но только у немногих есть на это смелость. Особенно плакать при других. Особенно в метро. Особенно на этом отрезке линии F в Нью-Йорке.

Преодолевая непростой комплекс семейного человека и почти безукоризненного мужа, я сделал шаг по направлению к девушке.

В этот момент вагон тряхнуло, и я чуть не упал на нее, что она, видимо, расценила как слабость старого человека, который не может устоять на собственных ногах. Она встала и вежливо предложила мне свое место. Это была самая страшная катастрофа в моей жизни.

А когда я нашел в одной книжке семнадцатого века – не упомню чьей – одну грустную шутку: «В пятьдесят ты начинаешь смертельно уставать от окружающего мира, а когда тебе шестьдесят, мир смертельно устает от тебя», я совсем приуныл.

К счастью, вскоре я наткнулся на спасительную фразу Оскара Уайльда, восстановившую мое душевное равновесие:

«Трагедия старости в том, что ее нет».

Я осмотрелся вокруг, и вдруг я понял застенчивую тайну старости.

Она в том, что «нет лет».

Некоторые люди, в жестоких юных глазах выглядящие как старики, в действительности могут любить не меньше, а иногда больше, чем молодые, – но они прячут это, ибо боятся быть смешными.

Существует ностальгия старых людей по молодым.

Но нельзя интерпретировать это только как лолитизм или керубинизм.

Это примитивно и даже оскорбительно.

Один полупрофессиональный бабник сказал мне: «Если ты истинный джентльмен, женись только на девушках, которые вдвое моложе тебя, потому что это очень жестоко – наблюдать, как наши любимые стареют». Но что же делать, если в молодости ты полюбишь девушку своего возраста или даже старше? Не жениться на ней только потому, что она состарится раньше тебя?

Когда немолодые люди любят друг друга, любовь делает их опять молодыми.

Мой дядя Андрей, великий сибирский шофер, сказал мне однажды:

– До сорока мы все едем на ярмарку, племяш, а после сорока – с ярмарки.

Сам он был в то время чуть за пятьдесят.

Я его спросил:

– Ну а ты как себя чувствуешь?

Он усмехнулся:

– А так, племяш, что одна моя нога еще на ярмарку торопится, а другая – уже с ярмарки возвращается.

Я допытывался:

– Ну и результат?

Он пожал плечами:

– А такой результат, племяш, что боль в известном месте…

Все-таки думаю, что ярмарка не где-то, куда мы едем, а внутри нас.

От нас зависит, что выбрать – жизнь-похороны или жизнь-праздник.

Глава заключительная, написанная не мной

Мне помогали и мне ставили подножки. Меня любили и ненавидели. Меня незаслуженно оскорбляли и незаслуженно идеализировали. Над моими стихами плакали и издевались. На меня писали доносы не только мелкие стукачи, но даже председатели КГБ, и меня защищали люди, которым эта защита порой дорого стоила – ибо их увольняли с работы, исключали из университетов. Обо мне болтали, сплетничали, приписывали мне все на свете грехи и рассказывали легенды, преувеличивая мою смелость. Это тоже моя жизнь, это тоже наш общий XX век. Это все и сложилось в пунктир моей жизни.

Неоценимую роль в составлении этого раздела сыграл Ю. Нехорошев – председатель Союза евтушенковедов.

Пунктир

Молодой поэт помнит, какое большое значение имеет в поэзии рифма. Целый ряд его рифм радует свежестью. Слова как будто стояли рядом, и надо было их только соединить… Первая книга вышла – счастливого пути!

A. Досталь. «Октябрь», № 12, 1952

Стихи Беллы Ахмадулиной выглядят лишь невинными цветочками по сравнению с волчьими ягодами, щедро рассыпанными в поэзии Евтушенко.

B. Журавлев. Выступление на собрании московских писателей, 1956

…Вспоминаю, что у нас он впервые прочитал стихи молодого Евтушенко. Они его очень заинтересовали, хотя, вообще-то, над стихами Зощенко любил чуть подтрунивать… Прочитав сборник Евтушенко (очевидно, «Шоссе Энтузиастов». – Сост.

), он то и дело повторял строки из стихотворения «Военные свадьбы»:

Походочкой расслабленной,с челочкой на лбу,вхожу – плясун прославленный —в гудящую избу…

– Этот мальчик далеко пойдет! Обратили внимание, какую он цезурочку подпустил?..

Вл. Лифшиц. Последняя встреча. Из кн. «Воспоминания о Михаиле Зощенко». СПб., «Художественная литература», 1995

Стихи Евтушенко способны привести в отчаяние любого рецензента.

С. Наровчатов. Против «радиоловых» стихов. «Литература и жизнь», 2 декабря 1959

Не знаю, замечал ли сам Евтушенко это, но, перечитав его стихи о любви, я с удивлением увидел, что он очень часто как бы становится в позицию женщины…