Волчица.Часть 1 (СИ)

Я осталась стоять в полном недоумении со свертком в руке. Странная все-таки эта женщина. Даже ее имя. Я запрокинула голову и попыталась найти те три звезды, что горят и днём и ночью. Правда, днем их трудно найти, но сейчас уже солнце наполовину село, и в противоположной стороне от заката горели три звездочки в ряд. Олла. Лара. Аргосс. Имена легендарных магур. Бабушка часто мне о них рассказывала, но ее уже давно нет в живых…

Я тяжело выдохнула и направилась к избе, а то придется ночевать под открытым небом, а ночи-то уже холодные. Брела в раздумьях об этой женщине, о ее приглашении, о Свободном Городе. Это было бы замечательно начать все сначала, если бы не одно «но»: если я сбегу, то умру. Клеймо-то с меня никто не снимал. Так что придется и дальше так жить. А может существовать?

Я вышла на поляну перед избой, устало подняв голову, и замерла. Замерла от удивления — перед избой собрались мои ученики. Тихан и Олан, обнявшись, сидели в сторонке под деревом. Эрбель рассматривала свои ногти на руках, а Маирита ходила туда-сюда, явно чем-то обеспокоенная. Иргид стоял, прислонившись к стволу дуба и уставившись в небо. Завидев меня, они все всполошились и сбились в кучку. Недовольно окинув остальных, Иргид вышел вперед. Нервно сглотнул.

— Мы бы хотели поговорить с вами, — проговорил он на удивление твердо.

— Главное, что во время, — съязвила я и, не останавливаясь, направилась к двери.

— Постойте, — крикнул он, схватив меня за левое плечо, когда я едва открыла дверь.

Недолго думая, я чуть присела, сделала шаг назад, тем самым оказываясь немного позади мальчишки, левой рукой схватила его за затылок и лбом слегка ударила об дверной косяк. К чести Иргида, он не закричал, а молча схватился за шишку, злобно сверкая глазами.

— Ладно уж, проходите, — приглашая детей к себе, я отошла с прохода.

— Да мы только поговорить пришли, — подал голос Олан.

— А мы только и поговорим, — меня раздражало, что дети абсолютно не слушают того, что им говорят. — Когда сядет солнце, я закрою дверь, и вы сможете поговорить со мной только утром, — сказав, я зашла в избу и выглянула из-за двери. — Ну, я долго буду ждать?

Первым зашел Иргид, все еще метая молнии в мою сторону. А нечего теперь скалиться в мою сторону, сам заварил кашу, теперь расхлебывай. За ним с опаской последовали и остальные. У меня создалось чувство, что они пришли на казнь, а не «просто поговорить». Я захлопнула дверь за Оланом и закрыла ее на засов. Последний луч солнца погас.

Глава 6 Колыбельная

Лишь песня матери способна избавить

ребенка от ночных страхов.

Народная мудрость.

Я молча наблюдала за детьми, которые с любопытством рассматривали внутреннее убранство избы. Для меня изба не представляла никакого интереса, но дети, казалось, видели ее впервые. В середине избы стояла большая печь, которая разделяла единственную комнату на две половины: в первой располагалась вся кухонная утварь — полки с горшками, тарелками, ложками и, конечно же, стол с лавками по обе стороны, во второй сразу с левой стороны печи стояла широкая кровать и пара сундуков, а еще был книжный шкаф, к сожалению, пустой.

— Садитесь за стол, — сказала я им, добавляя дров в печь. — Сейчас нагрею воды и будем чай пить.

— Не нужен нам ваш чай, — с издевкой произнесла Эрбель последнее слово, поставив руки в боки.

— Заткнись, Эрбель, — раздраженно выругался на нее Иргид. — Ты все испортишь.

— Так, значит, это я во всем виновата, — вскричала девушка, вскинув руками. — Между прочим, это была твоя идея сломать руку, — Эрбель ткнула в него пальцем.

Я не знаю, чем бы закончился бы этот спор — в руках Иргида стал расти светящийся шарик, но тут в дверь что-то сильно стукнуло. Все дети в испуге дернулись. Снова удар в дверь, раздался странный вой. Они, поежившись, переглянулись, а после их взгляды обратились ко мне.

— Что это? — тихо спросил у меня Олан.

— Хозяи-ин, — завыл свою песню одичалый домовой.

— Домовой, — ответила я так, словно это обыденное явление.

На самом деле, домовые стали редким явлением в наши дни, а всё потому, что они служат только одной семье, и если семья покидает дом, не забрав домового, то никто не сможет жить в таком доме, кроме членов этой семьи или их родственников. Как оказалось, домовые отлично чувствуют родственную кровь. Так вот, еще пятьсот лет назад домовых можно было встретить почти в каждом доме, но из-за того, что повсюду распространился лишь один язык, а остальные ушли в забвение, миграция увеличилась: люди стали бросать свои прежние дома и стремились в более благополучные государства, чем те, в которых они проживали. Вот почему они бросали и домовых, ведь для того чтобы забрать домового нужен дом, которого не было на новом месте.