Волчица и пряности. Том III

Холо пристально смотрела на Лоуренса, будто желая убедиться, что он не врёт, после чего отвернулась и вздохнула:

— Слишком много значков, ещё эти сочетания непонятные! Говорят, что надо писать так, как слышится, но ведь очевидно, что это неправда!

Похоже, Холо уже пыталась обучиться грамоте.

— Ты про правописание?

— Не знаю, как это называется. Знаю, что всё очень запутано. Если вы, люди, в чём-то и превосходите волков, так это в умении читать свои закорючки.

Лоуренс хотел поинтересоваться, сколько волков пыталось научиться писать, но вовремя спохватился и сочувственно закивал Холо:

— Да и людям грамота даётся нелегко. Помню, я в своё время тоже с этим мучился. За каждую ошибку учитель колотил меня по голове, я даже боялся, как бы не осталось вмятин.

Холо по-прежнему смотрела на него подозрительно. Её пристальный взгляд говорил, что она не потерпит, если Лоуренс вдруг решил таким образом её пожалеть.

— Ты же видишь, что я не обманываю?

Услышав этот вопрос, она отвела взгляд, полный подозрения:

— Так о чём пишут?

Торговец бросил письмо на стол:

— Сообщают, что Северная экспедиция отменена, доспехи и оружие лучше не закупать.

Холо задумалась и грустно улыбнулась:

— То есть письма могли бы спасти тебя?

— Могли бы, но что толку рассуждать об этом сейчас! Хотя, надо отметить, эти двое не пожалели денег, чтобы предупредить меня. Они могут оказаться полезными и в будущем.

— Ясно. Всё равно эти письма словно пропуск в рай: спасение в прочтении.

— И не говори. Клочок бумаги способен изменить судьбу. Без знания рынка торговец — рыцарь без глаз на поле боя.

— Без бравого сердца проиграет и зрячий, Лоуренс.

Лоуренс вкладывал письмо обратно в конверт, но, услышав слова Холо, замер и выругался шёпотом.

— Игры с тобой только в сон вгоняют, — зевнула Холо и, спрыгнув со стола, направилась к своей кровати.

Лоуренс сверлил взглядом её спину. Девушка подняла с кровати небрежно брошенный плащ и обернулась к торговцу:

— Всё, мы можем идти?

Её глаза сияли от предвкушения праздника. Лоуренс тут же смягчился и был бы, конечно, рад пойти с ней на ярмарку, но у него оставались нерешённые вопросы.

— Извини, пока что я зан…

Лоуренс осёкся: Холо, судорожно сжав в руках плащ, в одно мгновение переменилась в лице и, казалось, была готова расплакаться.

— Шутки шутками, но можешь так больше не делать? — попросил Лоуренс.

— Какой ты всё-таки жалостливый. Я запомню.

Лоуренс распознал притворство Холо, но к такому повороту он не был готов — девушка раскрыла ещё одну его слабость. С усталым видом он вернулся к письмам.

— Хм… А мне нельзя пойти одной?

— Тебе попробуй что-нибудь запрети.

— И то верно…

Вернув письма в конверты, Лоуренс снова повернулся к Холо — она стояла с виноватым видом, продолжая держать плащ в руках.

«Неужели снова за своё? Я только что просил не делать этого!» — возмущённо подумал Лоуренс, но тут же сообразил, в чём дело. У его спутницы не было денег, поэтому прогулка по многочисленным рядам прилавков обернулась бы для неё сущим истязанием. Но всё же она была слишком гордой, чтобы прямо просить у него денег.

Лоуренс поднялся со стула и вытащил серебряный иледо из кожаной сумки на поясе, подошёл к Холо и протянул монету:

— Более мелких монет нет, но смотри не трать слишком много.

На монете был изображён нынешний, седьмой правитель Кумерсуна.

— Иледо стоит меньше, чем торени, поэтому ты сможешь легко расплатиться за какую-нибудь булку, например, — сдачу всегда дадут.

— Ясно… — Настроение Холо не улучшилось даже после того, как она получила деньги.

Лоуренс заподозрил, что, может, она таким способом хочет выпросить ещё. Но ему не хотелось выдавать свои мысли, чтобы не подвергнуться очередным нападкам, поэтому он как можно спокойнее спросил:

— Что не так?

— Да… вот…

Когда Холо так скромничает, надо быть настороже. Лоуренс переключился на деловой лад.

— Да вот думаю, что нет смысла ходить одной.

Лоуренс молча обдумывал одну мысль за другой.

— Какие дела у тебя остались? Если возьмёшь с собой, отдам тебе монету.

— А… Ну… Мне нужно встретиться с одним человеком…

— Всё равно буду слоняться по городу, так что можно и с тобой сходить. Если надо будет, подожду в сторонке. Может, всё-таки возьмёшь меня?

Холо не подлизывалась и не пыталась вести себя примерно, а просила самым обычным образом. Даже лёгкий наклон головы и игривый тон могли бы вызвать подозрения Лоуренса, но сейчас Волчица, как ни странно, не прибегала к своим приёмчикам. Даже если в этом и крылся расчёт Холо, Лоуренс был не прочь попасться на крючок. А если она вела себя искренне, то, проявив сомнение, он бы обидел её.

— Прости, но лучше я пойду по делам один. А что, если меня куда-нибудь позовут потом, — ты всё время будешь ждать меня на улице?

— Хорошо…

— Сегодня по возможности решу все вопросы, а завтра спокойно пойдём на праздник. Поэтому потерпи сегодня, ладно?

Будто маленькую девочку, Лоуренс уговаривал Холо, но она и впрямь, стоя неподвижно возле кровати и выслушивая его уверения, производила впечатление беззащитного ребёнка.