Волчица и пряности. Том IV

Осторожно, стараясь не уронить, он поставил скульптуру рядом со стеной и вновь обернулся к постаменту. Эльза медлила, с сомнением глядя на опустевшее подножие, но наконец уступила под пронзительным взглядом Холо и подошла ближе. Она вынула ключ из замочной скважины в постаменте и на сей раз вставила его в другое отверстие — рядом, в полу, а затем два раза провернула по часовой стрелке.

— Теперь можно убрать постамент, а вместе с ним пол, — сказала она, всё также сидя на корточках и не вынимая ключа.

Холо посмотрела на Лоуренса, он лишь вздохнул: оставалось только безмолвно подчиниться, иначе она рассердится не на шутку. Вдруг тень тревоги промелькнула на красивом лице.

«Такой ты меня любишь?» — однажды разочарованно спросила Холо, а затем переменилась в лице и всласть посмеялась над Лоуренсом. Теперь он знал, что её волнение могло быть показным, но, к собственной досаде, этого ему вполне хватило, чтобы воспрянуть духом и с воодушевлением приняться за дело.

— Сдвинуть можно, пожалуй, только постамент. Тогда… вот так.

Он не знал, каким образом откроется пол, поэтому убедился, что твёрдо стоит на ногах, после чего взялся за постамент. Кажется, легче всего поднять с той стороны, которая была напротив входа в церковь.

— Раз, взяли!

Лоуренс примерился, сильно потянул… Постамент и каменная плита приподнялись с противным звуком, — казалось, будто жернова перемалывают песок.

Не сходя с места, Лоуренс потянул ещё раз, уже изо всех сил — раздался отвратительный скрип трущихся друг о друга камней и визгливый скрежет ржавого металла, а затем плита поддалась и отошла, открыв перед путниками и Эльзой тёмный подвал.

С виду подвал был неглубокий; вниз уходили плиты, уложенные в форме лестницы, а у её подножия проглядывало что-то похожее на шкаф с книгами.

— Можно спуститься?

— Сначала пойду я…

Что ж, хотя бы Эльза не задумала впустить их внутрь и захлопнуть крышку. Да и бунтовать ей уже не было смысла.

— Хорошо. Там, верно, спёртый воздух — будьте осторожнее.

Эльза кивнула и осторожно зашагала вниз по крутой лестнице с подсвечником в руке. Когда её голова полностью скрылась под полом, девушка спустилась ещё на две-три ступеньки, поставила подсвечник в углубление в стене и пошла дальше.

Лоуренс облегчённо вздохнул: он опасался, что Эльза замышляла поджечь вещи в обнаруженном тайнике.

— Экий ты недоверчивый, — рассмеялась рядом Холо.

Видимо, она сразу догадалась, какая мысль его тревожила.

Немного погодя Эльза вернулась с запечатанным конвертом и стопкой бумаги, напоминающей пергамент из овечьей кожи. Половину крутой лестницы она поднималась чуть ли не на четвереньках, а наверху Лоуренс протянул ей руку.

— Благодарю вас. Простите, что пришлось ждать.

— Не стоит. А что это у вас?

— Письмо, — коротко бросила Эльза в ответ. — Видимо, книги в тайнике и есть то, что вы ищете.

— Вы разрешите нам вынести их и прочитать?

— Извольте, но только внутри церкви.

Возразить было нечего.

— Тогда с твоего позволения, — заявила Холо, проскользнула к лестнице и быстро скрылась в темноте лаза.

Лоуренс не собирался следить за Эльзой (та рассеянно смотрела на вход в подземный тайник, в котором исчезла Волчица), но всё же остался на месте и осторожно начал:

— Я должен, пусть и с опозданием, принести вам свои извинения. Мы потребовали от вас слишком многого.

— В самом деле, вы меня заставили, — сверкнула глазами Эльза.

Он растерялся, не зная, что сказать.

— И всё же… Наверное, отец Франц сейчас был бы просто счастлив, — проговорила Эльза.

— Что?

— Ведь оказалось, что собранные им предания не выдумка. Сколько помню, он постоянно повторял эти слова. — Она непроизвольно сжала конверт.

Похоже, письмо выражало последнюю волю покойного Франца.

— Я впервые увидела подземный тайник и даже не представляла себе, что там так много всего. Не следует ли вам позаботиться о ночлеге, если желаете всё прочесть? — осведомилась Эльза.

Тут Лоуренс вспомнил, что оба — и он, и Холо — облачились в дорожную одежду, чтобы обмануть девушку. Разумеется, из гостиницы они тоже выселились.

— А вдруг вы позовёте людей, пока нас не будет.

Торговец говорил почти в шутку, но Эльза осталась невозмутимой, как будто её совсем не тревожило, всерьёз он её подозревает или нет. Она лишь фыркнула:

— Я глава церкви, и я живу верой, что предписывает говорить одну лишь правду. На подобное коварство я не пойду.

Она подняла руку к волосам, туго стянутым в пучок, пригладила их, а затем смерила Лоуренса ещё более суровым взглядом, чем при первой встрече:

— В молельном зале я тоже не сказала ни слова лжи.

В самом деле, Эльза промолчала в ответ на его вопрос, а значит, не сказала неправды.

Однако её манера держаться, полная достоинства, и строгое выражение лица причудливо сочетались с почти детским стремлением оставить последнее слово за собой. Лоуренсу это кое-кого напомнило, так что он лишь покорно кивнул и согласился:

— А я поступил коварно. Но что же поделать: иначе вы бы вряд ли меня выслушали.

— Я запомню, что с торговцами нужно держать ухо востро, — вздохнула Эльза.