Волчицы из Машкуля

— В настоящее время это невозможно, — возразил доктор. — Его спас сгусток крови, и теперь малейшее сотрясение может оказаться для него смертельным. К тому же, на постоялом дворе у вашей матери в Сен-Фильбере слишком много народа и вы не сможете долго держать в секрете, что он находится у вас.

— Боже мой! Неужели вы думаете, что его могут арестовать в таком тяжелом состоянии?

— Конечно, его сразу не повезут в тюрьму, но поместят в какое-нибудь лечебное заведение, откуда переведут в камеру до суда, приговор которого если и не будет смертным, то, по крайней мере, окажется позорным для него. Жан Уллье принадлежит к числу незаметных, но очень опасных своим влиянием на народные массы предводителей восстания, с которыми правительство безжалостно расправляется. Почему бы вам не открыться вашей невестке? Разве она не придерживается тех же взглядов, что и Жан Уллье?

— Вы слышали, что она сказала.

— Это верно… Я понимаю, что вы не можете рассчитывать на ее милосердие. Хотя сам Бог велит, чтобы она проявляла сочувствие к ближнему, ибо, если поймают ее мужа, его ожидает еще худшая участь.

— Да, я знаю, — произнесла суровым голосом вдова, — его казнят.

— Так вы могли бы спрятать Жана Уллье в этом доме? — спросил врач.

— В этом доме? Да, конечно. И он будет в большей безопасности, чем в любом другом месте, ибо все знают, что здесь никто не живет. Но кто же будет ухаживать за ним?

— Жан Уллье не изнеженная барышня, — ответил врач, — и не пройдет двух или трех дней, как утихнет жар, и он сможет обходиться без посторонней помощи в течение дня. Я же буду навещать его каждую ночь.

— Прекрасно, а я пробуду с ним столько времени, сколько смогу, чтобы не вызвать подозрений.

С помощью доктора Марианна перенесла раненого в коровник, находившийся рядом с ее комнатой, заперла за собой дверь, положила свой матрас на солому, а затем попрощалась с доктором до следующей ночи. Зная о том, что раненому, если он придет в себя, понадобится на первых порах лишь глоток воды, она присела рядом с ним на охапке соломы, чтобы не пропустить минуты, когда он очнется и то ли произнесет несколько слов, то ли просто вздохнет.

На следующее утро она сходила в Сен-Фильбер; когда же ее расспрашивали о Жане Уллье, она отвечала, что по совету невестки, опасавшейся преследований властей, она отвезла покойника в ланды.

Вдова вернулась якобы для наведения в доме порядка; когда солнце склонилось к закату, она с нарочитым видом закрыла на замок дверь и возвратилась в Сен-Фильбер еще засветло, чтобы все знали, что она не осталась ночевать в своем старом доме.

А ночью она вернулась к Жану Уллье.

Так Марианна провела три дня и три ночи; запершись в коровнике, она боялась лишний раз пошевелиться, чтобы никто не догадался, что она в доме; по прошествии трех суток, хотя Жан Уллье еще пребывал в том обморочном состоянии, какое наступает после тяжелого ранения, связанного с большой потерей крови, врач заставлял ее уходить днем домой, разрешив возвращаться к больному только ночью.

Жан Уллье был так тяжело ранен, что две недели находился между жизнью и смертью; лоскутки от одежды, занесенные пулей в рану, вызвали воспалительный процесс, с которым долго боролся здоровый организм, и лишь когда миновал кризис, врач смог поручиться, к огромной радости вдовы Пико, за жизнь вандейца.

Марианна с удвоенным усердием принялась ухаживать за раненым, когда у нее появилась надежда на его выздоровление; хотя шуан был еще очень слаб и с трудом мог выговорить несколько слов, он все же ухитрялся каким-то образом выказывать ей свою благодарность; это само по себе говорило о том, что его дела пошли на поправку, и вдова каждую ночь проводила у изголовья раненого, приняв все меры предосторожности, чтобы никому не попадаться на глаза.

После того как рана очистилась от гноя, Жан Уллье начал быстро выздоравливать; однако вместе с возвращавшимися силами к нему пришла тревога за близких ему людей, и он попросил вдову узнать о том, что произошло с маркизом де Суде, Бертой, Мари и даже Мишелем, которому удалось победить неприязнь вандейца и занять местечко в его сердце. Марианна навела справки у роялистов, останавливавшихся на постой у ее матери, и вскоре смогла сообщить Жану Уллье, что все его друзья были здоровы и на свободе; она дала ему знать, что маркиз де Суде скрывается в лесу Тувуа, а Берта с Мишелем находится у Куртена, в то время как Мари, по всей видимости, осталась в Нанте.

Не успела вдова произнести имя арендатора, как раненый изменился в лице; словно стараясь что-то вспомнить, он провел ладонью по лбу и впервые за все время болезни сел в постели.

Сначала он подумал о дорогих и близких ему людях, но затем в его мозгу, еще не совсем очнувшемся от длительного сна, пробудились воспоминания, вспыхнула старая ненависть, и с неистовой силой им овладела жажда мщения.