Волга-матушка река. Книга 1. Удар

— Коня запрягать следует учиться у Анны Петровны Арбузиной: она сумела в пустыне вырастить прекрасный фруктовый сад. Надо учиться у инженера Ярцева: он в полупустыне простыми средствами создал гигантский водоем. Надо учиться у чабана Егора Пряхина: этот бережет колхозных овец, как собственные глаза. Надо учиться запрягать коня у таких людей, как Лагутин и Назаров из Разломовского района: эти два думающих агронома добровольно отправились на передовую линию огня… и мы знаем — они победят. Надо учиться запрягать коня у товарища Астафьева: он организовал колхозников, и потому Нижнедонской район превратился в передовой район страны. — Аким Морев увлекательно несколько минут говорил о Черных землях, о Сарпинских степях, о Докукинской балке, о травах, о том, что в степях можно будет выращивать, когда придет Большая вода, о том, какое там изобилие солнца. — Вот, например, — говорил он, — мне Анна Петровна Арбузина подарила яблоко. Я положил его в рюкзак, а шофер сунул рюкзак в багажник. Когда рюкзак достали, от него несло бензином, и я ахнул: «Пропал подарок». Но открываю рюкзак, и оттуда ударило ароматным запахом яблока. Вот сколько солнца в степях. Приложи человек руки, и загребай его охапками. Такая задача ныне и поставлена перед нами: познать законы природы, овладеть ими, дабы народ мог пользоваться в изобилии материальными и культурными благами. Добьемся ли мы этого? Да. Добьемся. Если… если не забудем о буднях. Победа коммунизма в нашей стране безусловно явится величайшим праздником. Об этом следует мечтать, к этому следует двигаться… но нельзя забывать о том, что люди живут и в будни: едят, одеваются, обуваются, учат своих детей, учатся сами. Забудем об этом, народ нас отведет от руководства, проще — прогонит. Я уверен: такое не случится. Приволжские коммунисты так же, как в годы войны разгромили здесь злые полчища гитлеровцев, разгромят и злые силы природы…»

Зал какую-то секунду молчал и вдруг оживленно загудел…

Только один человек, через пенсне сверля глазами, искоса посматривал на Акима Морева и угрожающе что-то записывал в книжечку: то был Сухожилин.

Вскоре Сухожилии встряхнулся, словно курица от золы, потрогал пенсне и намеренно вялым, уставшим голосом произнес:

— Товарищи! Пленум деловой, а к нам пришли с приветствием рабочие металлургического завода во главе с мастером-сталеваром Окуньковым. Может, откажемся? — Он знал, что если произнесет имя Окунькова, который, собственно, по настоянию самого Сухожилина и явился на пленум во главе группы рабочих, то все участники пленума непременно потребуют, чтобы тот обязательно выступил.

Так оно и получилось. Со всех сторон раздались требовательные возгласы… и вот дверь отворилась, и в зал вошла группа рабочих.

Впереди шагал человек небольшого роста с впалыми щеками и с красноватыми глазницами. На груди у него — Золотая Звезда и орден Ленина.

— Это Окуньков? Судя по чертам лица, человек сильный, — шепнул Аким Морев Ларину.

— Да. Мужик крепкий. Только, думаю, они настропалили его на что-то паршивое: к чему приветствие-то на пленуме? Безобразники! — тихо проговорил Ларин.

— Неужели и на такие штуки пускаются? — возмутился Аким Морев.

— На всякие пускаются.

— Но ведь Сухожилин сказал — может, слова не давать?

— Врет, — уверенно произнес Ларин. — Все подстроено, чтобы потом сказать: «Нас рабочий класс поддерживает». Послушаем, — закончил Ларин и кивнул на Окунькова.

— Нас пришли приветствовать рабочие металлургического завода — активные защитники Приволжска. Слово от имени рабочих Приволжского металлургического завода имеет лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда сталевар Егор Васильевич Окуньков! — во весь голос возвестил Сухожилин и сам первый зааплодировал, хотя этого ему вовсе и не надо было делать: зал грохнул аплодисментами так, что задребезжали стекла в окнах.

Окуньков чуточку подождал, затем, видя, что аплодисменты не смолкают, замахал на участников пленума листиками, видимо конспектом речи, а когда аплодисменты приутихли, сказал: