Волгарь

Иван же Данилович и мечтать не смел о такой ладной жизни. Как переступила порог его дома жена любимая, так словно десяток лет убавилось у полковника. Дарья будто заранее чуяла, что супругу надобно, каждое желание предугадывала, и так разумно хозяйство устроила, что не осталось причины полковнику недовольным быть. А уж когда сообщила жена ему на Покров, что отцом станет полковник, то не было на свете человека счастливее Ивана Данилыча. И так он свою Дашеньку баловал, а уж теперь чуть ли не пылинки сдувать принялся.

Николка с Юрашиком науки постигали с прилежанием, да водил их отчим в казармы стрелецкие, где учились отроки ратному делу. И здесь мальцы отличались старанием, не стыдно за них было полковнику. Любили все приветливых братьев Васильевых.

...Зима с ее метелями и морозами уступила место теплой весне. Неспешно текла счастливая жизнь в хоромах полковника Думского. Пасынки его не меньше самого Ивана Данилыча тревожились за матушку и ждали прибавления семейства. Лишь одна Дарья покоем полнилась: шила младенчику приданое, напевая у окошка. Нисколь не тяготило ее располневшее чрево, и почему-то уверена была Даша, что подарит мужу сына.

Так оно и случилось: родила она крепкого горластого мальчика. Гордый отец окрестил наследника Дмитрием, одарив супругу ожерельем жемчужным. Лежал маленький Митенька в колыбельке, агукал, пузыри пускал, радовал отца с матерью. А старшие братья его сводные с радостью тетешкались с младенчиком. Да и баба Дуня души в нем не чаяла. Так что рос Митенька всеобщим любимцем и баловнем.

ГЛАВА 18

...Прошло три года беспечальной жизни, подрастал Дмитрий, бегая по всему родительскому дому и сводя с ума и мать, и служанок. Николка вытянулся и возмужал, и младший брат отчаянно завидовал пробившимся у старшего усам. На будущую весну готовился Николай вступить в стрелецкий полк под начало своего отчима. Иван Данилыч еще после венчания хотел усыновить парнишек и дать им свою фамилию, но старший отказался. Сказал, что предложенная честь высока, да только родителя покойного забывать не след.

Радовалась Дарья, на подросших сыновей глядя, да вот только тревожилось ее материнское сердце: вступила Россия в войну с Турцией. Со дня на день со страхом ожидала женщина, что сыновей старших и мужа отправят воевать высочайшим государевым повелением. Да, видно, чего более всего опасаешься, то и случается. Не так, чтоб долго, но все ж пришлось поучаствовать в сражениях и Ивану Данилычу, и Николаю с Юрием. Целый год Дарья не видела их, только молилась истово, чтоб живы остались, да утешалась с маленьким Митенькой.

Дошли Дарьины молитвы до Божьих ушей, воротились ее сыновья с войны невредимыми. Уж теперь не два юнца стояли пред матерью, а статные крепкие воины. Только вот Ивану Данилычу повезло меньше: получил он тяжкое ранение в голову. Вынесли его пасынки с поля боя, выходил лекарь полковника, но служить более не мог Думский, подал в отставку, потому как сильные головные боли стали терзать его. И лишь жена любимая умела успокоить лютый недуг.

По первости боялся Иван Данилыч, что помрет скоро, не успеет Митеньку взрастить, оставит Дашеньку наново вдовицею горькой. Но при спокойной жизни через полгода отпустила его хвороба. И Дарья успокоилась, когда поправился любимый муж, а сыновья старшие в Москве стали службу справлять.

Через год стал Николай сотником, повысили парня за ратные подвиги на войне, за беспримерную храбрость и верность отечеству и государю. Гордость переполняла материнское сердце, когда глядела Дарья на сына. Даже всплакнула она украдкой, так похож стал Николай на покойного Никифора. Тот же упрямый взгляд серых глаз, та же стать и такая же мягкая улыбка, от которой озаряется все его лицо.

Юрий же более походил на мать, до сих пор лицо его не утратило какой-то детской округлости, и всегда был он готов рассмеяться. Хороши собой были братья Васильевы, каждый по-своему, но девки заглядывались на обоих поровну. Да только о женитьбе ни тот, ни другой еще не задумывались, а чтоб просто покувыркаться с милушкой темной ночкой, так была у каждого из них дворовая девка из холопок полковника. Хохотушки Глашка да Манечка завсегда с удовольствием дарили ласками пригожих хозяйских пасынков. А ежели какая другая девка покушалась заместо них угодить Николаю аль Юрию, то подружки могли ее ненароком и кипяточком ошпарить, дескать, случайность такая вышла. Но хозяйке ни та, ни другая старались не попадаться, знали бесовки, что оттаскает Дарья Харитоновна за косы, а то еще того хуже, замуж отдать велит.

Крепка была у девок житейская сметка: что за радость за пьяного конюха идти да стирать его порты навозные, когда сыновья хозяйские работать не неволят и подарки дарят. А ежели байстрюк народится, так не беда, в таком крепком хозяйстве, как у полковника, выкормится. Да и рожать не шибко потребно: можно у бабки Акулины зелья взять, да дите ненужное и вытравить.