Воля цвета крови

– Что это мы сегодня не в настроении? – весело спросил Олег, снимая ботинки и надевая мягкие тапки. Но как он ни старался, взгляд любимой отыскать не мог. – Ты даже не представляешь, что я тебе принес и чего мне это стоило.

Когда из прихожей Пижон прошел в комнату, сзади него неслышно возникли две фигуры – он затылком почувствовал, как накрывают его враждебные тени. Неужели хана? Как все просто.

– Олег Егорович Рамзин? – спросил вышедший ему навстречу мужчина в офицерском галифе, начищенных до блеска сапогах и кожанке поверх вязаной безрукавки. В руках он держал пистолет, направленный точно в середину груди Пижона. Сразу было понятно, что стоявший перед ним мужчина калач тертый и шутки с побегом не оценит. – Вы арестованы. Поднимите руки.

– И чтобы без фокусов, – предупредили стоявшие за спиной. – Раздумывать не станем. Пристрелим!

Пижон повернулся в сторону, где еще минуту назад стояла Лелька, но теперь ее там не было. Как же это так… Складывалось все до обидного нелепо и глупо. Жизнь без Лельки потеряла прежнюю остроту, да и вообще не имела смысла. Может, попытаться выхватить пистолет у мента, стоявшего напротив, а два фараона, находящиеся за его спиной, пусть убьют его выстрелами в спину. Смерть во время побега – вполне достойная кончина для вора.

– Ты только не сопротивляйся, – неожиданно вышла из другой комнаты Лелька. – Ведь убьют!

– Как скажешь, милая, – грустно улыбнувшись, произнес Олег Рамзин. Распятые чувства занозистой крестовиной царапали душу… – Не получилось у нас. Сколько же у нас впереди было бы красивых дней…

Вот она какая: вместо сердца всего-то кружок, нарисованный мелом. Пижон разжал ладонь с коробкой. Ударившись об пол, она опрокинулась набок, крышка отлетела в сторону, и по ковру беспорядочно рассыпались бигуди. Затем развел руки в стороны, показывая, что сопротивляться он не собирается.

– Я полностью ваш.

* * *

Допрос Олега Рамзина был недолгим. Допрашивал его тот самый матерый опер, что стоял напротив него с пистолетом в руках. Оказывается, в милиции он был в больших чинах, а это уже честь!

– Ваше имя? – спросил майор Щелкунов.

– Андрей Гаврилович Васянин, – сквозь зубы процедил Пижон.

– Это у вас фальшивый паспорт на такое имя. А я спрашиваю, как вас по-настоящему зовут?

– Хм, вы и об этом знаете… Что ж, извольте, меня зовут Олег Егорович Рамзин. Не хочу умирать под чужим именем.

– Род занятий?

Пижон уставился в глаза Виталию Викторовичу и, усмехнувшись, промолчал.

– Впрочем, ваш род занятий нам хорошо известен, – промолвил майор Щелкунов.

– Можете не стараться, начальник, – разлепил губы Пижон и наконец отвел взгляд. – Все равно я вам ничего не скажу.

– Это уже ваше дело, – спокойно отозвался Виталий Викторович. – Доказательств и улик против вас у нас хватает с избытком. – Уведите арестованного!

– У меня просьба к вам имеется, начальник. Последняя.

– Ох уж мне все эти ваши просьбы. Что вы хотели?

– Хотел бы в последний раз Лельку увидеть, знаю, что это в твоих силах. Скучаю я по ней.

– Не могу, – твердо произнес майор Щелкунов.

– Почему?

На какой-то момент установилась тишина: ни звуков, ни шорохов. Все умерло.

– Она сама меня об этом попросила, – наконец произнес Виталий Викторович. – Не хочет она с вами встречаться ни при каких обстоятельствах.

– Ах вот оно что… – Пижон неожиданно расплылся в широкой добродушной улыбке. – Значит, все-таки любит. Может, еще и повстречаемся.

* * *

Потихоньку изловили и остальных членов банды…

После ареста Пижона Тихоня залег на дно, и даже Леший с остальными хороводными не знали, где он хоронится. Леший попытался было верховодить, но получалось у него скверно, слушались его неохотно. Члены банды Пижона после его ареста предпочитали «работать» самостоятельно, а поэтому вскорости и попались на банальном гоп-стопе.

Вскоре при попытке ограбить продовольственный магазин взяли Лешего с двумя подручными, молодыми и неопытными чиграшами, завалившими все дело. А через пять месяцев повязали и Тихоню во время облавы на воровские хазы и малины Калугиной Горы.

Пижону по суду присудили двадцать пять лет, так как в сорок седьмом году Указом Президиума Верховного совета СССР отменили высшую меру социальной защиты.

На суде Пижон вел себя спокойно и все время чему-то улыбался. А когда судья зачитал приговор, громко поблагодарил.